бы, очень непохожих мирах, на этот счет залипла одна очень похожая традиция. Даже в подразделениях, где алкоголь не в почете, требуют хоть чай со сладостями. И я бы не без удовольствия провел вечер с ребятами и дамами с «Грифона», но в наших с Ольгой планах было сегодня же вернуться в Москву.

В общем, пришлось отшутиться, сослаться, что срочно нужен в столице. Задержался с ними на полчаса, познакомился с еще незнакомыми, ответил на кучу вопросов по вояжу на Ор-Ксиппил, а вот насчет отношений с богами, пришлось отшучиваться, и ловко шутить у меня, увы, не получалось. Ну что я скажу о своих отношениях с Артемидой. Если сказать правду — покрутят пальцем у виска или сочтут лжецом с излишне задранным самомнением. Наконец, вырвался я из плена сослуживцев и пошел к складским за формой.

— Корнет Елецкий! — услышал я приятный и уже знакомый голос, когда выходил с двумя огромными пакетами.

— Я! — ответил я не совсем по принятому уставу.

Вытянувшись, повернулся. Передо мной стояла штабс-капитан Наталья Петровна Бондарева.

— Вы мою просьбу проигнорировали? — на ее лице появилась улыбка, выражавшая вовсе не радость, а заметное сожаление. — Мне очень интересно по какой причине.

Вот такой поворот. Даже не знаю, приятный или неприятный.

— Наталья Петровна… — я вдохнул, собираясь мыслями. Вопрос ее был тяжелым: не говорить же моему почти боевому командиру (пока еще так, по бумагам), что я пытаюсь угодить своей невесте. Хотя и без этого имелось несколько причин.

— Вы так вздыхаете, вам тяжело, корнет? Давайте я помогу донести вещи, — она с полной серьезностью протянула руку, чтобы взять у меня пакет, и добавила: — До своего кабинета. Кстати, вас еще не вывели из штата моего подразделения.

В общем, сбила она меня, Астерия, с толка. Мне даже стало смешно.

— Бумажные коллизии, — рассмеялся я. — Раз начальство требует, разве смеет юный корнет отказать.

Ради забавы я вручил ей пакет, к которому она тянулась. Отчего глаза баронессы округлились от изумления. Она рассчитывала, что ее слова насчет помочь с вещами, будут лишь подковыркой, но я не стал скромничать и сказал:

— Со вторым пакетом тоже поможете? Правда, тяжелый для моих неокрепших в тренировках мышц.

— Послушайте, Наглецкий, я вообще-то штабс-капитан, а не ваш носильщик! Шагом марш за мной! — резко скомандовала она, и я почувствовал укол средней силы. Ментальный.

* * *

— Позвольте! — вмешалась Синди.

От ее резкого и высокого голоса констебль вздрогнул. Майклу показалось, что фуражка с бронзовой кокардой приподнялась на его голове. Вокруг них начали собираться зеваки.

— Вы не видите, этот господин ранен! Ему срочно нужен лекарь! — продолжила атаку мисс Стефанс. — Или вы желаете, чтобы он истек кровью лишь для того, чтобы удовлетворить ваше любопытство⁈

— Я должен выяснить кто этот господин и все детали происшествия, — как можно спокойнее проговорил страж порядка. — После чего мы отвезем его в лечебницу.

— Что здесь выяснять⁈ За этим кафе, на нас напали! Его ударили ножом и отобрали деньги! Вот, полюбуйтесь! — Синди неожиданно вцепилась в рукав рубашки барона рядом с пулевым отверстием и, резко дернув ткань, разорвала ее.

Майкл в очередной раз вскрикнул от боли. Полицейский с изумлением уставился на окровавленную руку и рану, которая вряд ли была от ножа: скорее пулевой или от дротика остробоя. Хотя стилеты, модные у распоясавшихся юнцов, оставляли похожие ранения.

— Прости, дорогой! Пожалуйста, прости! — мисс Стефанс искренне сожалела, что снова доставила боль господину Милтону. Затем резко повернулась к полицейскому и, указывая на руку Майкла, продолжила: — Вот что происходит на вверенном вам участке! Вместо того чтобы навести порядок с преступниками, вы задерживаете людей, пострадавших от преступников.

В толпе, собравшейся вокруг них, зароптали. Какая-то женщина выкрикнула:

— Порядка нет! Среди дня нападают!

— Спокойнее, мисс… — хмуро проговорил констебль. — Кто вы и кем ему приходитесь?

— Кто я? Разве не видно, кто я⁈ Я — баронесса Синди Милтон! А это мой муж — Майкл Милтон! — тряхнув рыжими волосами выпалила мисс Стефанс. — И очень не советую с нами связываться, иначе вылетите со службы!

— Вы подтверждаете это, господин? — сняв фуражку, под которой проступила испарина, констебль перевел взгляд на Майкла.

Майкл испугался. Зря все это сказала Синди! Ну зачем ей потребовалось называть его имя, в то время ищут люди Батлера и скоро начнет искать вся полиция Лондона за убийство Брайна Терри! И зачем она называла его титул? От этого не будет никакого прока, только проблемы! Констебль сейчас потребует дворянский жетон, которого у него нет, и дальше все станет намного хуже для них двоих!

— Что подтверждаю? — тихо спросил барон Милтон.

— Разумеется, не то, что меня вышвырнут со службы! — прорычал страж порядка. — Кто эта женщина, рядом с вами? Вы сам кто?

— Да, подтверждаю. Это моя жена, Синди, — скорбно отозвался Майкл. — Я — барон Майкл Милтон, — еще более неохотно добавил он и уронил взгляд на брусчатку.

— Поспешите в лечебницу со своей раной и не ходите по этим трущобам! — констебль махнул фуражкой в сторону кафе, на которое указывала Синди — за ним начинался неблагополучный район.

— Вот мы и поженились! — рассмеялась мисс Стефанс, уводя Майкла в сторону газетного киоска. — Я — баронесса Милтон! Пока только перед констеблем, но у нас все впереди. Да, дорогой?

Сказать Синди «нет», Майкл не мог. Поэтому он, морщась от боли в плече процедил:

— Да… Только не надо в лечебницу. Меня там сразу передадут в полицию.

— Майкл, ну что ты как ребенок? Милый, наивный, ребенок. Ты мой хороший! — Синди, глядя с улыбкой на него, провела кончиками пальцев по слегка колючей щеке барона. — Мы же договорились: едем ко мне. Я перевяжу тебе рану и буду тебя лечить. Сказать кое-что по секрету?

— Скажи… — простонал Майкл, думая, что кроме жуткой боли в руке все сильнее добавляется другая боль — боль от понимания, что он попал в очень скверную ситуацию. Ведь он преступник, которого рано или поздно найдут. Теперь обмен с графом Елецким состоятся просто не может. Майкл никогда больше не увидит Елену Викторовну, и закончит свою