— Значит вы не слишком интересуетесь жизнью Верховной коллегии магов, — она усмехалась. Пожалуй, это была первая улыбка Бондаревой, которую я видел. — Под его началом отбирались маги для «Грифона». Хотя мой муж никаким образом не числится в штате «Сириуса», он имеет здесь значительное влияние. Сам он практически третье лицо в Верховной коллегии имперских магов. Входит в Совет Семи, часто председательствует в нем. Если интересно, то я оказалась в «Грифоне» вовсе не благодаря ему, а скорее вопреки. Теперь он требует моего возвращения в Москву и перевода из «Сириуса» в коллегию. Но я этого не желаю по многим причинам, о которых предпочитаю не говорить. Гермес Степанович считает, что имеет права не только на меня, но и на мою жизнь. Считает, что он может обустроить ее так, как этого он желает, не считаясь с моим мнением. Но…

Она замолчала.

— Но вы самостоятельная, своевольная женщина, которая умеет добиваться своего и не потерпите диктата мужа, — как бы продолжил я ее мысль. — Вы настолько любите самостоятельность, что даже не пожелали брать фамилию супруга при замужестве. Так?

— Так. Я дорожу своей фамилией и горжусь своим родом, — ответила она, убрав движением руки свои роскошные каштановые волосы.

— Я в самом деле никак не интересуюсь делами Верховной коллегии, как и жизнью иных сообществ магов. Зачем мне это? Попросту некогда. В моей жизни есть вещи намного более интересные, чем магистры и всякие академические склоки. Кстати, сколько вашему мужу лет? — спросил я, уловив некоторое несоответствие. — Вы очень молоды, трудно поверить, что барон Рыков вашего возраста, иначе бы он вряд ли оказался на вершине имперской магической пирамиды.

— Да, он старше меня. Ему сорок пять. Так вышло, — отозвалась она, явно не желая погружаться в эту тему. — А вы, ваше сиятельство, теперь побаиваетесь его, да? Ведь взять меня в эту операцию могло бы означать, что барон Рыков может очень рассердиться, в том числе и на вас. Не боится его только наш бравый полковник — господин Бердский. Хотя я очень удивлена, что оказалась в его списке, так сказать, рекомендованных.

Я, конечно, не такой великий психолог, как Ольга Ковалевская, но хитрый нажим штабс-капитана мигом раскусил: решила подцепить меня за мою мужскую отвагу, этак взять на слабо.

— Вы, ваша милость, случайно не читали мои статьи в газетах за прошедшую субботу. Эти статьи могли бы показать в каком я страхе перед самим Перуном. Полагаю, ваш муж — явление еще более грозное, чем Громовержец? — полюбопытствовал я.

— Не читала. Мой интерес газетам примерно такой же как у вас к жизни Верховной коллегии имперских магов. Хотя мнение об этих статьях слышала. Александр Петрович, может быть вы все-таки рассмотрите мою персону для британской операции? Понимаете, для меня это важно. Я не терплю быть проигравшей, а Рыков старательно делает меня таковой. Он унижает меня, указывая, что я без него ничто из себя не представляю. И прошу, независимо от вашего решения на мой счет, не распространяйтесь о том, что я сказала.

Знаете, как трудно устоять против просьбы красивой женщины? И я на самом деле начал рассматривать ее, как она выразилась, персону.

— Вместо поручика Бабского, если у вам так важно, чтобы группа была малочисленной, — добавила она, нарушая паузу в нашем разговоре. — Я слышала, с вами кроме наших, грифоновских, будет кто-то еще?

Вот откуда она это могла слышать? О том, что со мной будет Элизабет знал только цесаревич. Хотя, когда он, отдавая распоряжения Трубецкому или прямо Бердскому насчет содействия мне, мог обмолвиться, что я буду не один. Я пока проигнорировал ее вопрос, и Бондарева сказала:

— У меня есть еще кое-какая причина присоединиться к вам.

— Ну-ка, просветите, — меня стало еще более интересно.

— Одна из причин моего конфликта с мужем в том, что я собиралась помимо специализации мага-менталиста научится эффективной атакующей магии — это стало бы очень полезным дополнением при службе в «Грифоне». Гермес же настаивал, чтобы я перевелась из «Сириуса» в Верховную коллегию и вообще уволилась со службы. Я, разумеется, его не послушала и хотела пройти курсы по магии Стихий в академии в Тюмени. Бердский это одобрил, даже сделал временное назначение на мое место, однако, благодаря стараниям моего супруга мне по обучению в академии было отказано. И я решила учиться сама по методике Павлова и Лейбцера. Все-таки база у меня есть и хорошая. Без серьезной практики и наставлений магистров это сделать непросто, но возможно. Тем более мне нужен не диплом, а реальные навыки. Так вот… — она замолчала и неожиданно спросила: — Хотите чай?

— Нет, спасибо, Наталья Петровна. И далее? Вы решили, что эти реальные навыки вы можете получить в британской операции? — догадался я, понимая, что она сейчас повторит мысль Бердского. — Ведь у вас же в группе и в подчинении аж семеро атакующих магов.

— Да, но им очень далеко до вашего уровня. Наслышана, что вы обладаете атакующей магией такой, которой мало кто обладает в столице. И не забывайте я — менталист. У меня хорошо развита интуиция. Она мне подсказывает, что именно вы могли бы оказать значительную помощь в моем обучении дополнительной специализации. Я не слишком склонна верить слухам, но о вас, Александр Петрович ходят легенды, и я сама кое-что чувствую, — она улыбнулась.

— Ваша милость, вы же понимаете, что миссия в Британии это не расслабленная прогулка, где много пустого времени. Это одно. Второе — я не магистр, вряд ли я смогу передать вам даже малую часть своих навыков, — сказал я, думая, что в прошлых жизнях у меня было немало учеников, но всякий раз я брал их очень неохотно.

— Все-таки мне отказываете? — Бондарева встала с дивана.

Я тоже встал, подумав о Ковалевской и понимая, что мне надо принять решение, которое будет по душе не всем.

Глава 6

Куда спешит «Орис»?

— Наталья Петровна, вы — хороший маг-менталист. Возможно, даже очень хороший… — произнес я, поглядывая на ее красивое лицо, во многом напоминавшее лик Афины. Даже цветом волос и прической штабс-капитан напоминала мне Светлоокую. Однако сейчас был