Пироги пришлись очень кстати, потому что, когда я вернулась домой, мама была в плохом настроении. Это с ней случается примерно раз в четыре дня, когда она вдруг обнаруживает, какой дома беспорядок. У нас только Бланка любит убираться, а мы с Юлле почти не замечаем, как разбрасываем свои вещи. Мама уже хотела меня отчитать за то, что я не повесила как следует куртку и не поставила ровненько ботинки, но я протянула ей пакет.

– И что это? Это нам? От мамы Амира? Как прекрасно пахнет! Какая замечательная женщина!

Мамино дурное настроение как рукой сняло. Я съела пять пирогов на ужин. Бланка четыре, а Юлле шесть. Папе мы ничего не оставили, потому что он всё ещё в Лондоне.

Глава 9

Я всегда скучаю по папе, даже если он уезжает всего на несколько дней. Так что я очень обрадовалась, когда перед нашим домом остановилось такси и из машины вышел папа. Казалось, и мама вот-вот расплачется от счастья, что он снова дома. А Бланка пыталась сосчитать, сколько у него пакетов из магазинов. Юлле нисколечко не скучал, потому что он теперь называл родителей своими «надсмотрщиками», но когда папа вошёл в дом и выложил на кухонный стол подарки, то даже Юлле оттаял.

Как обычно, папа неправильно понял некоторые наши пожелания.

Бланка получила розовые джинсы.

– Я же говорила «только не розовые», но всё равно спасибо, – проворчала она.

– Ну вот, а я услышал – «только розовые», – удивлённо пробормотал папа.

Маме достались ароматизатор для дома, который папа принял за духи, и васильковая тушь для ресниц.

– Спасибо, дорогой Бьёрн, синей тушью я в последний раз пользовалась в тысяча девятьсот восемьдесят шестом, вот будет здорово! – сказала мама.

Юлле папа привёз мартенсы.

– Они чуть-чуть великоваты, но я могу надевать их с двумя носками. Какие классные! – поблагодарил он, примерив ботинки.

С моими подарками папа не ошибся. Я получила комиксы на английском про Тинтина «Семь хрустальных шаров» и футболку с надписью My dad went to London and all I got was this lousy T-shirt – «Мой отец ездил в Лондон и всё, что он мне привёз, – эта дурацкая футболка». Футболка была впору борцу сумо и длинная, словно ночная сорочка, но мне как раз такую и надо: терпеть не могу одежду в облипку.

А ещё мы получили огромную шоколадку Toblerone и массу отельных шампуней, гелей для душа и лосьонов для тела. Когда я увидела все эти бутылочки, то на миг мне стало грустно: обычно я всегда делилась ими с Марьям.

– Как тебе жилось, Астрид? – спросил папа, после того как мы обнялись четыре раза подряд. – Как твоя рука?

– Хорошо. Только волосы мыть трудно.

– Я тебе помогу, – пообещал папа. – У тебя вон теперь сколько шампуня!

Позже вечером папа помог мне завернуть гипсовую повязку, чтобы она не намокла, пока я буду принимать ванну. Он открыл шампунь, который пах апельсиновыми цветами, намылил мне волосы и стал сворачивать из них разные причёсочки – совсем как когда я была маленькой. Папа моет волосы намного лучше мамы, потому что ей не хватает терпения, она тянет и трёт, чтобы промыть хорошенько, и остатки шампуня попадают в уши.

– А чем вы занимались у Амира? – спросил папа, втирая бальзам, а потом заворачивая волосы так, что из полотенца получился петушиный гребень.

– Это секрет, – улыбнулась я и посмотрела на себя в зеркало, которое протянул папа.

Настоящий шпион никогда никому не должен раскрывать своё задание, даже любимому папочке.

Несколько дней спустя у меня было занятие по музыке. Мне нравится играть на барабане, особенно когда меня переполняют тысячи чувств, которые так и рвутся наружу. Здорово жать на педаль бас-барабана и молотить по нему да ещё и водить молоточком по цимбалам. Даже со сломанной рукой.

По дороге домой я чувствовала себя счастливой и то, как кипит во мне жизнь, и поэтому выбрала кружной путь: решила с ветерком прокатиться на велике. Проезжая мимо теннисного корта, я увидела Монаха, так мы его зовём. Этот старик ходит повсюду в длинном чёрном пальто и странной шапке. У него лохматая борода, как у гнома, курчавые волосы завязаны в пучок, а на шее висит большой крест. Он похож на древнего священника, мрачный и хмурый. И курит окурки, которые подбирает с земли.

Я поехала медленнее, потому что он мне кажется сердитым и страшным и я не хотела одна проезжать мимо него. В конце концов мне пришлось остановиться и подождать, когда он уйдёт. Старик медленно повернул и направился к лесу, толкая перед собой магазинную тележку, полную пластиковых бутылок и банок из-под пива. Она гремела и скрипела. Из тележки свисала верёвка, которую он обмотал вокруг пояса. Всё это выглядело странно.

Я знала, что Монах живёт там, где кончаются дома и начинается освещённая дорожка, на которой мы учимся ориентированию. Это очень ветхий дом с обшарпанной краской и грязными окнами. По крайней мере одно стекло разбито. Мы всегда стараемся прошмыгнуть побыстрее, если проходим мимо.

Когда Монах исчез из виду, я снова покатила к дому. Я ехала на велосипеде и продолжала думать об этом старике. Он всегда жил в нашем районе и всегда так странно выглядел, но никто на самом деле ничего о нём не знал. Почему он такой? Правда ли, что он священник, или просто так носит рясу?

Но додумать я не успела, потому что, подъехав к дому, заметила, что Бланка стоит у окна кухни и отчаянно машет мне рукой.

– Юлле привёл новую девицу! – прошептала она, как только я вошла. – Они в его комнате. Наверное, обнимаются. Давай постучим?

– Давай! – охотно согласилась я.

– Попросим помочь с уроками, – решила Бланка.

Сначала мы немножко постояли у двери и послушали. Из комнаты Юлле доносилась спокойная музыка. Это было странно, потому что обычно он слушает хип-хоп. Мы тихонечко постучали. Никто не открыл. Мы постучали ещё раз, посильнее.

– Отвалите! – крикнул Юлле.

Но Бланка продолжала стучать.

– Да отвалите же! – заревел он.

Тогда Бланка приоткрыла дверь.

– Юлле, не мог бы ты помочь нам с уроками? – прошептала она в щёлку.

– Да уберётесь вы наконец! – рассвирепел Юлле.

Бланка захлопнула дверь, и мы покатились со смеху. Потом она снова открыла дверь:

– Ку-ку!

– Вон! – послышалось из комнаты.

– Ку-ку! – повторила Бланка.

– Видела что-нибудь? – спросила я, когда дверь снова захлопнулась. – Что они делают?

– Я не очень-то разглядела, – ответила Бланка. – Надо