со всеми и был таков.

Стояла глубокая ночь, когда к его дому энергично подъехал горбатый черный «Жук». Крымов сидел на скамейке и курил, дожидаясь всемогущего куратора. Фонари мутно освещали садик и площадку перед подъездом.

Детектив поднялся навстречу вынырнувшему из машины бодрому старичку:

– Ну что, и в этот раз получилось?

– Я сам пока еще не знаю – мне только передали эту запись. Мой человек еле нашел место, где смог закрепить камеру. Но он специалист по таким делам.

– Охотно верю. Ко мне или здесь посмотрим?

– Да ладно – к вам! Я же не дотерплю! – возмутился куратор. – Здесь, конечно!

Они уселись на скамейку и тесно прижались друг к другу плечами. Антон Антонович включил запись на телефоне. Вот Радневская осталась одна в комнате с мумией, вот подошла к саркофагу. Она долго смотрела на высохший скелет, а затем резко качнула в сторону мумии головой.

– Да она же плюнула на нее! – прошипел Крымов. – На Арьяну!

– Верно, – согласился Долгополов.

– То-то называла ее предательницей и клятвопреступницей! Но кто она?

– Смотрим дальше – потом я скажу, предположительно, кто.

Постояв еще полминуты у каменного гроба, Радневская отошла и направилась к крышке саркофага.

– Долбанет – не долбанет? – зачарованно прошептал Антон Антонович. – Она для этого здесь. Только для этого! Чтобы коснуться рукой заветного лика – бога времени!

Несомненно, задаваясь тем же вопросом, ударит ее или нет, Радневская осторожно протянула руку и коснулась печати – и тотчас ее словно прошибло током. Она отступила на несколько шагов, едва не растянувшись на полу, но удержалась на ногах.

– Долбануло, – констатировал детектив. – Крепкая бабенка. Кто же она в этой истории?

– Терпение, господин сыщик! Это еще не все!

– Вы же не смотрели?

– Чувствую!

Крымов не поверил своим глазам – Радневская вновь приблизилась к крышке саркофага и на этот раз куда основательнее приложила руку к рисунку.

– Да она что, спятила? – возмутился Андрей. – Самоубийца.

– Ей необходимо озарение – нужно понять, кто ее враг!

Радневскую буквально трясло, но она не отступала. А потом повалилась навзничь – на спину. В комнату влетел охранник, вытащил из кармана пузырек и поднес к ее носу.

– Нашатырь! – воскликнул Долгополов. – Она знала, что такое может случиться!

Радневская быстро пришла в себя. Охранник помог ей подняться, вытащил из другого кармана щеточку и смахнул с ее костюма пыль. Радневская отдышалась, похлопала его по мощной груди, что означало: все нормально, я в порядке. Еще раз выдохнула, собралась, и они пошли на фуршет.

– Неплохо, – резюмировал Крымов. – Крутая баба.

– Она всегда была такой.

– Что значит – всегда?

– Вы аналитик и оперативник, я – книжник и аналитик. Так?

– Так, – согласился детектив.

– Эта история обрушилась на меня как снег на голову, – признался Антон Антонович. – Я не сразу зафиксировал и все понял. – Он для убедительности ткнул крючковатым пальцем в свой лоб. – Только читая книгу, мы можем заглянуть в конец и понять, кто есть кто. В жизни все иначе – ты должен пройти этот путь сам. Я не сразу наткнулся на свидетельства того, что рядом с Арьяной, путешествующей по временам, всегда была другая женщина, вот она, – ткнул в экран пальцем Долгополов. – Ее старшая сестра или мать, мачеха или тетка. И всякий раз – завистница! Она хотела занять ее место! Понимаете?

– Отчасти…

– Это она сообщила Мардуку, что его жена изменяет ему, а потом, когда он убил Арьяну, заняла ее место.

– Ну да? На троне?

– Представьте себе. И на троне, и в постели.

– Такую только молния остановит.

– Вот именно! Помните ту девчонку, что следила за вами в парке?

– Разумеется. Девочка-хиппи. Нервная немного.

– Это и была она – Арьяна.

– Что?!

– Елизавета. Так ее зовут. Напуганная, нерешительная, которой отовсюду грозит смерть, в то же время готовая к любым необдуманным поступкам.

– Ясно. Вот теперь – ясно.

– А сейчас мы оба будем оперативниками, – многозначительно добавил Антон Антонович.

– Что это значит?

– Нам нужно успеть спасти Арьяну! – Он вытащил из кармана связку ключей, нашел один, потом другой. – Это – ключи от их особняка, – доверительно сказал Долгополов.

– От чьего?

– А вы догадайтесь!

– От дома Каверзневых?

– Да! Он на окраине, у Волги, в поселке богатых, дерзких и знаменитых. Поехали!

– На вашему «Жуке»?

– Когда надо, он летит по воздуху, Андрей Петрович! Меньше разговоров – больше дела.

Они остановились в частном поселке на окраине города, где каждый особняк окружал забор величиной в крепостную стену.

– А как же сигнализация?

– Ее отключили.

– Все тот же умелец?

– Да.

– А собаки есть?

– Были.

– Вы их убили? Умелец передушил их своими руками?

– Мы что, звери? Усыпили.

– Ясно.

Дверь в сад открылась первым ключом. Они крались к трехэтажному особняку двумя тенями – огромной и крепкой, ковыляющей и смешной. Но очень слаженно, на зависть любым оперативникам спецназа. У парадного тенью лежало грузное тело.

– Кто это? – отшатнулся Антон Антонович.

Андрей вытащил из наплечной кобуры пистолет и только потом присмотрелся.

– Кажется, охранник Радневской. Судя по бульдожьей физиономии.

– Вперед! – обошел труп смелый и собранный Долгополов.

Вторым ключом он отпер следующую дверь, и они вошли в полуосвещенный холл с высоченным потолком и люстрой в темном поднебесье.

– Думаю, нам наверх, – сообщил Долгополов.

Они поднялись на второй этаж и тут уже услышали признаки жизни. Те доносились из приоткрытой двери. Это были сдавленные, едва слышные стоны. Они вошли в полутемную залу. На полу лежали два тела – женщины и мужчины. Она – лицом вниз. Кажется, оба человека были застрелены.

– Лиза?! – вопросил Долгополов. – Елизавета? Это она?

– Нет, это не она, – из глубины залы прошептал человек. Он сидел в кресле и держался одной рукой за живот. – Кто вы?

– Полиция, – держа его на мушке, сказал Крымов. – А вы кто?

– Догадайтесь. Где вы сейчас? В планетарии? – Тот закашлялся. – Умники…

Крымов и Долгополов присмотрелись – в кресле сидел Юрий Николаевич Каверзнев. Кажется, он истекал кровью. Его левая рука была примотана скотчем к креслу. Детектив немедленно освободил его.

– Мы вызовем «Скорую», – пообещал Крымов.

– Это Альбина Радневская, – перевернул труп Долгополов. – А кто с ней?

– Мой ненавистный пасынок, – глухо проговорил Каверзнев. – Благодарю. Дайте мне виски из буфета и налейте, прошу вас, у меня нет сил.

Крымов подал бокал.

– Да, это Теодор, – кивнул Долгополов.

Каверзнев сделал глоток, засмеялся и вновь густо закашлялся. Кровь тонкой струйкой потекла у него изо рта. Но он сделал еще глоток – назло всему.

– Боже, он с ума сходил по этой молодой стерве, чего только не предлагал ей. А она пристрелила его, как собаку. И