Я же думал про сумку. На кухне у меня получилось увидеть прошлое даже без прикосновения к силе. Новая способность? Или остаточный эффект после моих экспериментов?

Получается, после того «прыжка» в будущее я стал сильнее? Или неправильно применил заклинание?

Как же не хватает толковых разъяснений! Учителя, в конце концов!

Перед глазами появился образ очень фигуристой преподавательницы в просторной мантии, под которой ничего… ох! Что-то я увлекся.

Надо еще не забыть зайти к Лерчику, может, он успел что-нибудь нарыть про магию. Никита Александрович уже успел проговориться, что его дом стал похож на проходной двор. Уж больно беспокойный у него пациент: то просит отправить письма, то ругается, кидаясь документами…

Так что надо обязательно заглянуть.

* * *

Но ни вечером, ни позже до Лерчика я не дошел. Даже с трудом до комнаты добрался! А все из-за дурацких вспышек магии.

Почти на каждом углу комнаты искажались и показывали мне лоскуты событий прошлого и будущего. Делал шаг и замирал от очередного выверта реальности.

В коридоре мне пришлось сложнее всего. Здесь почему-то мельтешение картинок было сильнее всего. Калейдоскоп какой-то!

Я остановился, прислонился к холодной стене и пытался сконцентрироваться. В висках противно заломило, сердце тяжело бухнулось о ребра, а перед глазами поплыли хаотичные образы.

Что-то удавалось рассмотреть — натюрморты сменялись портретами незнакомых мне людей, потом я видел себя и сестру детьми, играющими с пустым доспехом.

А след за этим… себя в окровавленной рубахе. Это не было далеким будущем — волосы без седины, лицо молодое.

Я прикрыл глаза, нащупал полупустую сферу внутри и искренне пожелал вернуться в реальность, но магия лишь посмеялась надо мной и показала новую картинку.

Высокий худой мужчина набрасывается на меня с ножом в руке, явно желая убить меня.

Он стоял так близко и был таким ярким, что я, как и мой двойник, отшатнулись, пытаясь увернуться от несуществующего оружия.

В тот же момент магия затихла. Образы исчезли, и я остался стоять один посреди пустого коридора.

Что это было? Предупреждение? Или всего лишь один из вариантов будущего? И сколько у меня еще осталось времени до увиденного момента? Год? Два? День?

С колотящимся сердцем и мокрой от пота спиной я дошел до спальни и рухнул на кровать.

Если я в ближайшее время не возьму силу под контроль, она сведет меня с ума! Мне нужны были знания!

Я подхватил подушку и яростно бросил ее в стену. Легче не стало.

На душе было гадко и тоскливо.

Какой шанс, что в этом мире есть еще такой же, как и я, маг времени? Да и возьмется он учить этому ремеслу? Или есть какой-нибудь всеведающий старец, который прикоснется ко мне своей сияющей дланью, и все мои вопросы разом исчезнут?

Но ответов у меня, как обычно, не было.

С этими мрачными мыслями я не заметил, как провалился в тяжелую дрему.

Разбудили меня ласковые прикосновения. Горячие пальчики неторопливо расстегивали пуговицы на рубашке.

— Я пришла, — услышал я едва различимый шепот у самого уха.

Я криво улыбнулся, но глаза открывать не стал. Из головы все еще не ушли образы, что подкинула мне магия.

Но Настюшка продолжала нежно водить коготками по моей груди, прижиматься грудью и мурлыкать, как кошка. Постепенно мрачные мысли таяли под ее прикосновения.

Я притянул ее к себе и крепко обнял. Вовремя она пришла. Мне очень хотелось выкинуть из головы все эти выкрутасы магии и приятно закончить день.

Расстегнув рубашку, Настюшка игриво потянула за ремень брюк. Тонко звякнула пряжка.

И я все-таки открыл глаза. Мой взгляд уперся в едва не лопающийся лиф платья. Проследив выражением моего лица, Настюшка игриво закусила губу и поцеловала в живот.

Я с нескрываемой радостью отметил, что ее лицо не поменялось, не исчезло и не превратилось в чье-то другое. Может, эффект от моего эксперимента, наконец, закончился?

Отбросив сомнения, я обхватил служанку за талию. Ночь обещала быть жаркой.

Но не успела Настюшка избавиться от платья, в дверь громко постучали, и раздался взволнованный голос сестры:

— Володя! Надень штаны! Мне надо зайти. У меня письмо от Лерчика. Пишет, что срочно!

Глава 5

Не глядя на обиженно поджавшую губки Настюшку, я быстро привел себя в порядок и распахнул дверь.

Аня заглянула мне через плечо, глянула на кровать и густо покраснела:

— Прости, пожалуйста, но тут на письме огромными буквами написано «срочно». Думала, что тебе нужно это увидеть.

Я кивнул, чмокнул ее в щеку и торопливо вскрыл конверт.

«Есть информация про магов, приходи. ЛС»

То, что надо!

Надеюсь, магия больше со мной шутить не будет, и я нормально доберусь до дома Окунева. Я глянул в окно — на дворе уже стояли густые сумерки. Ничего, фонарей вполне достаточно, чтобы не поймать лицом случайную ветку, а остальное не так важно.

Справлюсь.

Я вернулся к кровати, поцеловал Настюшку в макушку и заверил ее, что мы обязательно наверстаем упущенное, и стремительно вышел из спальни.

Кто бы мне два месяца назад сказал, что я оставлю полуголую девушку и побегу слушать про какую-то магию — никогда бы не поверил!

* * *

Добрался я без приключений. Никита Александрович ждал меня у самых дверей, нетерпеливо прохаживаясь по широкому крыльцу. Хмурый и очень недовольный.

— Ваше высочество, может, хоть вы сможете повлиять на Валерия? — начал он после приветствия. — Никакого слада с ним нет!

— Что он натворил? — я от удивления даже остановился.

— Всячески нарушает мои предписания! Сегодня поймал его на пороге, когда он хотел тайно сбежать. У него ведь ребра сломаны! И отвар больше не пьет. Если он будет и дальше так себя вести, то я снимаю с себя полномочия его врача.

— Полно вам, Никита Александрович, сокрушаться. Лерчик крепкий парень. На нем все заживает, как на собаке.

Не говорить же ему, что это причиной активности Субботина — моя магия!

— Давайте, я с ним поговорю, — примирительно сказал я, — или заберу его в замок. Сам буду следить, чтобы он пил. И не вино. Хотя бы еще день.

— Буду весьма и весьма благодарен! — выдохнул Окунев и проводил меня до гостевой спальни.

Я заглянул в приоткрытую дверь и увидел Лерчика, обложенного бумагами по самые усы. Весь в работе!

— Привет. Пришел, как только получил твою записку, — сказал я, садясь в кресло