Шрифт:
Закладка:
Я устала. Очень устала.
Мои веки опускаются, подражая солнцу, когда оно начинает скрываться за дюнами на ночь.
Не спать.
Внезапно мне кажется, что я снова в Шепоте, спотыкаюсь в темноте, стараясь не истечь кровью из глубокого пореза под ребрами. Именно тогда он нашел меня. Спас меня.
Я отбрасываю эту мысль и в сотый раз осматриваю горизонт, прослеживая очертания каждого теневого здания, усеивающего город за окном.
Я почти у цели.
Где это «у цели», я не имею ни малейшего представления. Я не уверена, в какой город попала, в Дор или Тандо, но я не в том положении, чтобы привередничать.
Мне просто нужно туда попасть.
Облизывая потрескавшиеся губы, я только набираю в рот больше песка. Сейчас самое время глотнуть зернистой воды, вот только я жадно допила ее до последней капли сегодня утром.
Я умираю от жажды.
Может, просто умираю. А может, уже умерла.
Мой неровный смех при этой мысли быстро превращается в надрывный всхлип, от которого, кажется, трещат мои хрупкие кости.
Продолжай идти. Просто продолжай идти.
Но я не хочу. Я хочу лечь, закрыть глаза и отдохнуть.
Ноги подкашиваются, все тело становится неповоротливым.
Продолжай. Идти.
Я знаю, что если остановлюсь сейчас, то уже никогда не смогу начать снова. Обезвоживание, усталость и многочисленные травмы, все еще сопровождающие мое тело, наконец-то настигли меня.
Если я лягу, то только на смерть.
Разве это так плохо?
Голос в моей голове, единственный, который я слышала в течение нескольких дней, кроме своего собственного, стал довольно убедительным.
Для чего я живу? Зачем я подвергаю себя этим мучениям?
Каждая частичка меня болит. Каждый дюйм меня умоляет о милости, которая заключается в сдаче.
— Н-нет, — заикаюсь я. — Нет, я не могу. — Разговоры с самой собой никогда не были хорошим знаком, но это единственное, что поможет моим векам не закрыться от мира, а телу — не отключиться. — Я… — Еще один рваный вздох. — Я пережила слишком много, чтобы умереть в пустыне.
Я прижимаю мозолистую ладонь к упорно бьющемуся сердцу — доказательству того, что разбитые вещи все еще могут служить своей цели. Пальцы пробираются к знакомой букве, вырезанной там, дразня меня напоминанием о том, насколько я хрупка. O — Обыкновенная.
— О — «на грани смерти». — Моя попытка пошутить звучит очень похоже на предсмертный шепот. — Я не так представляла себе свой конец. Я… — Приступ сухого кашля заставляет меня сжаться. — Мне стыдно, что я не умру более драматично.
Я действительно думала, что это он окажет мне честь. Будет тем, кто вонзил мой любимый кинжал мне в грудь. А может, и в шею, просто для пущей симметрии.
Он будет так разочарован, узнав, что его лишили мести, что именно в пустыне смерть наконец настигла меня.
Мое зрение расплывается, когда проносится над городом так близко, улавливая что-то смещающееся вдали. Прищурившись, я пытаюсь разглядеть фигуру. Моргаю. Это мой разум разыгрывает меня? Дразнит меня в последний раз?
Мои колени внезапно снова погружаются в песок, а ладони вытягиваются вперед.
Наверное, я никогда не узнаю.
Мой висок встречает теплый песок, и я мурлычу от его ощущения.
Почему раньше в пустыне никогда не было так уютно?
Пальцы сжимают скомканный шов жилета, натягивая обещание вокруг себя.
Я носила его каждый день, А. До последнего.
— Я просто… Просто закрываю… свои…
Мои глаза закрываются; мир исчезает в одном моргании.
И впервые за несколько дней я не страшусь сна, который меня ожидает.
Сердце стучит у меня под ухом.
Я шевелюсь в сильных руках, обхватывающих меня, мои чувства заторможены.
Сильные руки. Меня несут.
Я открываю глаза.
Меня душит темнота, пелена черноты, которую набросило на нас небо. Глаза, ставшие совершенно бесполезными в данный момент, сосредотачиваются на ощущении грубой руки под моим коленом, а ее близнец обхватывает мои плечи.
Это он. Он нашел меня.
Я покачиваюсь при каждом неровном шаге, отчаянно пытаясь успокоить колотящееся сердце и заставить свою затуманенную голову сформулировать план. Но он слишком близко, слишком тверд, как будто вышел из моих кошмаров в самую реальную ночь.
Я вдруг не могу вспомнить, как дышать.
Он нашел меня. Он нашел меня. Он нашел меня.
Мой разум кричит эти три слова, которых я так боялась, заглушая всякую надежду на рациональное мышление. Я парализована в его руках, бессильна в его хватке, которая когда-то казалась мне такой безопасной. Его грудь вздымается и опускается на меня — ощущение, которое когда-то было таким знакомым. А теперь — чуждое. Пугающее.
Как он нашел меня?
Я все еще пытаюсь понять, почему я до сих пор жива, несмотря на то, что сама Смерть несет меня на верную гибель. Он держит меня. Он возвращает меня в Илью. Назад к Китту и гневу, который, я уверена, ждет меня…
Он убил моего отца.
Одна эта мысль спасает меня от безумия.
Я не буду колебаться. Больше не буду.
Заставив себя вдохнуть, я сосредоточиваюсь на руке, обхватившей мои плечи, легко оценивая лучший угол, под которым можно сломать его запястье. Затем я сосредотачиваюсь на его ногах: усталость в его походке, неустойчивость, которая поможет свалить его с ног. Как долго он меня нес? Где его люди? Я осматриваю окружающую нас черноту и не вижу ничего, кроме города, в который мы входим.
Я чувствую тонкий клинок, пристегнутый к его поясу, и мое сердце замирает. Но эфес ровный, гладкий, упирается в бедро. На мгновение я сглатываю разочарование от потери отцовского кинжала, а затем заставляю себя сосредоточиться.
Завали его. Затем закончи работу, которую ты не смогла закончить.
После этого я просто растворюсь в городе, замаскировавшись в хаосе, к которому так привыкла. Никто никогда не найдет меня снова. Он — единственный, кто может это сделать, и после сегодняшней ночи он больше не будет угрозой моему существованию.
Продумывая каждое движение, прежде чем попытаться его сделать, я втягиваю в себя воздух, чтобы окончательно успокоиться.
И вот я уже двигаюсь.
Из его горла вырывается крик, когда его запястье прогибается под моей ладонью. Он спотыкается и почти выбрасывает меня из своих рук. Я предвижу его неловкий бросок и падаю на землю, песок прилипает к моим потным ладоням, когда я заношу ногу назад, чтобы зацепить его лодыжки.
Он с грохотом падает на землю.
