Дидро тяжело поднялся, вышел из кафе, достал телефон и позвонил Марго: предупредить, что вернется позже нее, пусть не беспокоится и, вот еще, пусть не трогает велосипед со свернутым рулем, стоящий в прихожей под лестницей.

Дидро сел в свой старенький «шевроле» и поехал в медицинский центр на бульваре Барбюса. Туда обычно везли сбитых на улице пешеходов и незадачливых велосипедистов: с одной стороны, у полиции не было острой необходимости их допрашивать, а с другой – показания могли понадобиться в любой момент. Наверно, надо было поторопиться, но Дидро чувствовал, что и это бессмысленно. Почему-то интуиция у него сегодня «бежала впереди паровоза», как он сам себе говорил: решение приходило в голову раньше, чем он начинал даже не понимать происходящее, а хотя бы осмысливать.

Он постоял минуту у дверей больницы, пропуская входивших, выходивших, а также вносимых и одного, которого вынесли на носилках, усадили в инвалидную коляску и увезли в белом фургоне с зеленой надписью «Протеус. Доставка на дом». Наконец поднялся по ступеням и в приемном покое, показав молоденькой медсестре свой просроченный документ, спросил, не привезли ли примерно полчаса назад пожилого человека, упавшего с велосипеда.

«Привезли, – сообщила девушка, даже не заглянув в компьютер. – Месье Мельяр, шестидесяти пяти лет, травма колена, легкий ушиб затылка, сейчас на рентгене, потом будет в палате восемнадцать, третий этаж нале…»

«Знаю», – буркнул Дидро, много раз бывавший и на третьем, и на других этажах, а около восемнадцатой палаты он как-то выставил охрану, потому что там лежал криминальный авторитет, согласившийся дать показания.

На третьем этаже он прислонился к стене у окна, чтобы видеть дверь в палату и весь коридор до лифтов. Велосипедиста, как его продолжал мысленно называть Дидро, привезли минут через пятнадцать. Мужчина сидел в кресле на колесиках и порывался встать, объясняя санитару, что может идти самостоятельно. Санитар вежливо улыбался и толкал кресло, придерживая велосипедиста за плечо. «Пристегнул бы», – подумал Дидро, но дальше мысль не продвинулась, потому что внимательный взгляд отметил два известных ему признака, а третий он видеть не мог, потому что, в отличие от трупа полувековой давности, на велосипедисте была шерстяная водолазка.

Санитар вкатил кресло в палату и закрыл дверь, так что Дидро не успел увидеть, на какую из двух кроватей положили раненого и есть ли там еще кто-нибудь, кроме него. Дидро подошел к двери, прислушался, но в палате (он знал) была хорошая звукоизоляция. Потому полиция пользовалась именно этой палатой.

Наконец дверь открылась, но появился на пороге не санитар с пустым креслом, а месье Мельяр, нервно посмотревший по сторонам и ступивший в коридор, будто в холодную воду зимнего моря.

Велосипедист не обратил на Дидро внимания – его больше интересовало, нет ли кого-нибудь у лифтов и на лестничной площадке. Никого не было и, приободрившись, Мельяр, секунду подумав, повернул к лифтам. Шел он, чуть прихрамывая, но старался не выдавать своей неуверенности.

Дидро догнал велосипедиста, когда тот протянул руку к кнопке вызова лифта.

– Вам вниз? – осведомился комиссар.

Велосипедист вздрогнул и обернулся. Впрочем, подозрений Дидро в нем, похоже, не вызвал – он был скорее удивлен появлению человека будто из воздуха.

– Да, – коротко ответил Мельяр.

– Значит, нам вместе, – сообщил Дидро. Велосипедист пожал плечами и отвернулся. Он заметно нервничал – Дидро видел, как у него подрагивали пальцы, в том числе безымянный на левой руке. Без фаланги.

Как и комиссар, велосипедист не хотел, чтобы сейчас явился врач или… А что, кстати, с санитаром, так и не вышедшим из палаты?

Дидро задал этот вопрос, когда они вошли в лифт и кабина двинулась вниз. Ехать с третьего этажа на нулевой было секунд восемь даже на неторопливом больничном лифте, и Мельяр ни поразиться, ни испугаться толком не успел – дверь раздвинулась, и Дидро вытолкнул своего попутчика в холл, направив его движение к одному из свободных кресел.

– Эй! – воскликнул велосипедист. – Что?

– Садитесь, – резко сказал Дидро, – и поговорим пока тет-а-тет.

– Да вы…

– Может, мне сказать дежурному, что в восемнадцатой палате он найдет санитара, при…

Велосипедист посмотрел на Дидро безумным, как тому показалось, взглядом и, почти не хромая, бросился к выходу.

Дидро давно не бегал. Он вообще бегать не любил. Домашний врач Оливия Плассон, замечательная женщина, много сделавшая для Этель, когда та заболела, говорила, что бег – специфическое лекарство, которое нужно прописывать с осторожностью: одних оно спасает от лишнего веса и болезней сердца, другим смерти подобно. Собственно, как все на свете.

«Вам, Мишель, бегать вредно, бег может не отдалить инфаркт, а приблизить».

Как в воду глядела.

Не догнать, мелькнуло в голове, когда Дидро припустил за велосипедистом, который, даже хромая, мог дать ему фору. Дидро махнул входившему в холл мужчине, но тот не понял знака и распахнул перед велосипедистом дверь на улицу. А там…

Чего и следовало ожидать. Выбежав, а точнее, выйдя быстрым шагом, Дидро не увидел человека, за которым гнался. Почему-то Дидро это не обеспокоило. Он был уверен, что еще встретит Мельяра. И объявится тот сам, потому что… Здесь последовательность мысли давала сбой, поскольку никакой разумной причины являться с объяснениями у велосипедиста не было.

Еще раз оглядевшись, Дидро вернулся в тишину холла, дождался лифта, поднялся на третий этаж и, не торопясь, направился к восемнадцатой палате, у которой издали увидел топтавшегося в недоумении врача.

– Как там санитар? – громко спросил Дидро, чтобы привлечь внимание. – С ним все в порядке?

Врач посмотрел на комиссара и резко спросил:

– Вы видели Нодье?

– Нодье – это кто? – Дидро подошел и теперь говорил тихо, не желая привлекать внимания выглядывавших из других палат больных и их гостей. – Санитар?

Прежде, чем врач успел ответить, Дидро заглянул в палату, увидел стоявшую рядом с дверью пустую коляску и две застеленные кровати.

Врач вошел в палату следом за Дидро. Похоже, он успел позвонить, потому что два санитара ворвались, будто группа захвата, готовая нейтрализовать преступника, и едва не сбили Дидро с ног. Он отступил в сторону.

– Нодье, – объяснил врач, – повез больного. Я перевязал ему колено, сильный ушиб. Пришел посмотреть, вот коляска, но ни Нодье, ни больного. А вы кто? – спросил он у Дидро, и тот ответил:

– Я видел, как из палаты выбежал человек.