узнали о них.

– Значит, легенды о русалках не лгут, – заключил Анке, задумчиво потирая подбородок.

– О, это самый прекрасный и мудрый морской народ! – кивнул Пиппин.

– А почему на гербе Русалочьего королевства чёрное дерево? И что означают три точки над ним? – поинтересовался Дилла.

– Это кажется, и правда, странным: как у морских обитателей может быть дерево в качестве символа на гербе? Говорят, Чёрное древо – единственное в своём роде и растёт на уединённом острове на севере.

– Ду Дин, ты что-нибудь слышал о нём? – переспросил Анке.

– Никогда. Знаю только, что где-то в Африке растут чёрные деревья…

– Приятель, а что если те существа, которые на нас напали, не рыбы… Ну или, скажем так, только частично рыбы… – раздумывал вслух Дэниел, почёсывая макушку. – У них рыбьи головы, но человеческие тела. Что нам делать, если мы снова столкнёмся с ними?

– Тритоны? Вы видели их? – удивился Пиппин, широко раскрыв рот.

– Значит, те таинственные незнакомцы были тритонами, – сказал Анке.

– Кто такие эти «тритоны»? – спросил Ду Дин.

– И вам что, ни капельки не страшно? – удивлённо воскликнул Пиппин, Мерри рядом с ним слегка вздрогнул. – Тритоны – стражи и воины Дипстара. Они очень сильны и крайне враждебны!

– И есть что-то странное в их телах, – холодно добавил Тайрон, скрестив руки на груди.

– Чем тритоны, например, отличаются от русалок? – уточнил Дилла.

– Тритоны и русалки – самые загадочные обитатели моря: наполовину люди, наполовину рыбы. Только у тритонов есть ноги, и они часто выходят на берег, а вот русалки не могут долго оставаться на суше.

– Откуда они взялись? – спросил Дэниел. – Я никогда не слышал о них.

– Раньше в океане тритонов не было. Они появились одновременно с Дипстаром. Не знаю, что произошло, но тритонов становится всё больше. Возможно, их королевство попало в беду? Но есть ещё одна странность: Дипстар стал отлавливать самых сильных морских обитателей. Говорят, их навсегда заключают в темницы. Теперь все мы живём в страхе, опасаясь стать следующими. Ходит много слухов… – Пиппин огляделся по сторонам, а затем, прикрывшись плавниками, загадочно произнёс: – Возможно, это дело рук Красной королевы.

– Красной королевы? – в один голос переспросили друзья.

– Кораллы – её рыжие волосы, жемчуг – слёзы, волны – пышные юбки, а приливы – вздохи… – Пиппин понизил голос и сказал с благоговением: – Она ужасна, когда впадает в ярость. От вспышек её гнева земля содрогается, гигантские волны вздымаются до небес, от чего просыпаются подводные вулканы и поднимаются цунами и штормы. Она королева Дипстара, дочь Посейдона, бога моря… – Кларисса.

– Кларисса Сердце океана, – пробормотал Дэниел.

– …Красная королева – самая могущественная волшебница. У неё множество слуг. Говорят, что она держит в своём замке леденящее душу древнее чудище из тёмных морских глубин, которое питается акулами и китами, – напуганный Пиппин глубоко вздохнул. – Если кто из морских животных ослушается её, она выпустит его.

– Как можно жить в постоянном страхе? – Дилла вздрогнул от слов Пиппина.

– К счастью, у Красной королевы есть сестра-близнец – Белая королева. Она добра и милосердна. Она защищает животных и уже спасла многих, кому навредила Красная королева. Во время правления Дипстаром у сестёр возникало множество разногласий. В последние годы они и вовсе перестали общаться.

– Но Белая королева уступает сестре в силе… – снова еле слышно произнёс Дэниел.

– Да, если она проиграет в этой битве, мы все будем в опасности, – Пиппин обеспокоенно нахмурился.

– Мы должны помочь ей! – воскликнул Дилла.

– Я очень хотел отправиться в Дипстар. Я слышал, что это древнейшая цивилизация, которая существует уже тысячи лет. Но мой брат считает, что это слишком опасно.

– Пиппин, есть старая морская пословица: «Никто не знает, есть ли жемчужина в раковине, пока её не откроют», – сказал Дэниел, приподняв одну бровь.

– Ха-ха, точно! – повернувшись, Пиппин взглянул на заходящее солнце и добавил: – Уже поздно, нам с братом пора.

– Нам тоже.

– Вы не похожи на других людей.

– Конечно, ведь мы говорим на языке животных! – с улыбкой сказал Дилла.

– Прощайте, друзья! – крикнул Пиппин на языке морских животных: – Надеюсь, мы ещё увидимся!

Дельфин выпрыгнул из воды, прочертив в лучах заходящего солнца искрящуюся дугу, и нырнул обратно, подняв хрустальные брызги. Пиппин и Мерри медленно уплыли вдаль, а затем совсем исчезли из виду в переливающемся, словно рыбья чешуя, море.

Бледно-розовый закат медленно погас, оставив слабо мерцающие тёмные воды в одиночестве. Круглая луна тихо взошла на ночное небо, проливая свой холодный ясный свет на морскую гладь. Редкие звёзды горели белыми точками. Паруса «Лебедя» вновь поднялись, и подталкиваемый бризом корабль вновь помчался по бескрайнему морю. Тукк стоял у штурвала, вглядываясь в даль. Моряки резво сматывали и укладывали тросы, деловито бегая по палубе.

Вскоре морской ветер ослабел. Впереди над водной гладью поднялся густой белый туман. Тукк схватил бинокль и всмотрелся в него. Вдруг капитан приказал сбавить ход и, достав из кармана старый компас, стал внимательно наблюдать за его стрелкой. «Лебедь» медленно плыл навстречу густой дымке, нависшей над морем.

Внезапно до них донеслось пение, сопровождаемое прекрасными звуками арфы:

Мелодию не слышали такую.Качают волны, волны, словно колыбель.Укройся путник тёплым одеялом моря, Закрой глаза и засыпай скорей.

Мелодия лилась, словно хрустальный ручей с вершины заснеженной горы. Казалось, что этот тихий звук, подобно чистой ключевой воде, был способен смыть с людей беспокойство этого переменчивого мира. Следуя за мелодией, «Лебедь» устремился в белый туман. Клубящийся дым надвигался на корабль и тут же расступался. По сравнению с туманом в Волшебном лесу, этот скорее походил на рваные облака.

Ты не волнуйся ни о чёмОтличий нет: что сон, что явь?В мечты скорее погрузись,Всё прочее оставь, оставь.Кларисса! Наша королева!На крыльях времени паришь!А жемчуг слёз роняем мы напрасно.Ты приплывёшь, ты прилетишь!И будет всё у нас прекрасно.

Пронзительный голос доносился до них всё отчётливее, словно ветерок, бегущий по бескрайней водной глади и поднимающий легкую рябь. Песня пробудила давно покрывшиеся пылью грустные воспоминания друзей, навевая тёплую тоску. Они молчали, опустив головы, ощущая прилив необъяснимой печали и едва сдерживая слёзы. Растрогавшийся толстый моряк всхлипывал; его платок, которым он вытирал слёзы, промок насквозь.

Кларисса! Наша королева!Сильно могущество твоё!Ты покоришь бессмертие и время!Мы за тобой пойдём – русалочее племя!Всех одолеем и возьмём своё.Ах! Чародеек чудеса!Скорей, скорей бы три плодаНа Чёрном дереве раскрылись.

С моря непрерывно доносилась прекрасная песня. Тукк медленно вёл «Лебедя» за мелодией, вслушиваясь в пение. Морские воды, казалось, погрузились в глубокий сон. Подобно мигающему огоньку корабль то появлялся, то исчезал в клубящемся тумане. Сквозь дымку где-то вдалеке пробился лунный свет – он освещал небольшой каменистый выступ, на котором сидела белокурая девушка. Её прекрасное лицо было полно печали. Изящный рыбий хвост в лунном сиянии мерцал серебряным блеском. Слегка придерживая серебряную арфу мраморными руками, она грациозно перебирала струны тонкими пальчиками и продолжала исполнять чарующую мелодию:

Кларисса! Наша королева!Дрожит, дрожит земля