Ослабляю шнуровку платья, затем корсета, без посторонней помощи расправляюсь с одеждой. Аккуратно пристраиваю её на кресло: завтра приберу как надо, сейчас не хочется.

Надеваю ночную рубашку из плотного белого хлопка с высоким воротом и длинным рукавом до середины запястья. Усмехаюсь грустно: даже в ночной рубашке рабские браслеты надёжно скрыты.

Завязываю тесёмки ночной рубашки у горла, делаю губы колечком, чтобы задуть свечу, как вдруг раздаётся стук в дверь.

Подхватываю свечу и иду к двери. Показалось?

Но стук вдруг повторяется, отчего я едва не роняю свечу. Интересно, кто там?

Одной рукой удерживаю свечу, второй тянусь к дверной защёлке, затем поворачиваю дверную ручку, тяну её на себя.

Дверь открывается, и порог переступает тот, кого я меньше всего ожидала увидеть.

4. Её любовь

Аурэлия.

Вайет. Обмираю, чувствую себя неловко за свой внешний вид. Я думала, это кто-то из слуг, иначе бы ни в жизнь не открыла!

— Прости за поздний визит, Аурэлия, — светловолосый дракон улыбается тепло и обезоруживающе. — Я могу войти?

— Эээ… да, конечно.

Отступаю назад. Вайет проходит внутрь и прикрывает за собой дверь.

Он не впервые здесь. Ещё детьми мы часами играли тут, когда они с отцом гостили у нас в замке. И, в отличие от Райгона, с Вайетом мы ладили прекрасно. Строили целые города и крепости из деревянных кубиков, разыгрывали сражения с игрушечными с гаргульями и драконами, защищавшими принцессу-куклу в высокой башне.

А когда стали постарше в его приезды часами могли спорить о книгах, нарезая круги вокруг замка или сидя на скамейке под раскидистой ивой. В какой-то из тех дней я и поняла, что он для меня не просто друг. Больше.

Но, как назло, именно тогда его приезды прекратились. Повзрослевшему Вайету нашлось применение в Рркарии, он стал помощником отца в Императорском совете.

Когда Райгон уехал в военную академию, я вздохнула с облегчением и не скучала ни дня.

Когда Вайет в последний раз навестил нас, я тосковала. Помню, даже не ела в первый день после его отъезда. Не знаю, заметил ли что-то старый лорд. Сейчас думаю: не мог не заметить, уж очень проницательным он был. Но и деликатным, поэтому мы не обсуждали случившееся.

Со временем образ прекрасного Вайета потускнел, стёрся из памяти. Но стоило мне увидеть его снова, как полузабытое чувство всколыхнулось в груди с новой силой. И вот он здесь. У меня в комнате. Один.

— Завтра утром мы улетаем, поэтому…

— Как, уже? — выдыхаю разочарованно. — Так быстро?

— Увы, — Вайет улыбается тепло и грустно. — Дела не ждут. В совете много работы, настоящий завал.

— Да, я понимаю, — опускаю голову и сцепливаю пальцы перед собой.

— Собственно, о чём я хотел поговорить.

— О чём? — смотрю на него снизу вверх с доверием и смутной надеждой.

— О тебе, малышка.

Щёки предательски вспыхивают. Я не могу контролировать это. Вайет действует на меня… так, что я перестаю себе принадлежать. О чём он? Неужели…

— Что думаешь делать теперь? — продолжает блондин, ослабляя узел шёлкового белоснежного шейного платка.

Завороженно слежу за его длинными тонкими пальцами, на мизинце изящно поблескивает крохотный голубой камешек.

— Что делать? — словно эхо, повторяю за Вайетом.

— Да, — кивает блондин. — Райгон ведь скоро уедет. Армия не может долго без генерала. А ты? Разве это дело — молодой и красивой девушке сидеть одной в огромном замке?

Райгон бы явно с тобой поспорил — усмехаюсь мысленно. Насколько я поняла, именно это он уготовил мне — сидеть одной в замке. В свободное от его приездов время, когда я смогу развлекать себя лизанием его сапог.

Но к чему ведёт Вайет? Неужели…

Сердечко начинает биться в неясном предвкушении.

— И что ты предлагаешь? — спрашиваю тихо, боясь вдохнуть, чтобы не спугнуть удачу.

«Выходи за меня замуж, Аурэлия! Поедем ко мне в Красные скалы, заведём троих детей и будем любить друг друга всю свою жизнь!»

— Отец хочет взять тебя в столицу, под нашу с ним защиту и опеку, разумеется, — рушит мои надежды спокойный голос Вайета. — Супруга Императора решила, не без моего участия, — скромно вставляет он, — принять в свою свиту двоих человечек. То есть, не только словом, но и делом подтвердить наш новый курс на равные возможности для людей и драконов. И одной из этих счастливиц могла бы стать ты!

При упоминании чёрной драконицы мне вдруг становится не по себе. Одно её имя вызывает некий глубинный страх, абсолютный и разрушительный. Хм, наверное, не стоило мне слушать все эти страшные сплетни про неё. Вон, Вайет говорит, что она вполне разумная женщина. А Вайет не может ошибаться.

А главный плюс в том, что в столице я смогу видеть его чаще, быть к нему ближе!

Это во много раз лучше, чем безвылазно сидеть тут одной!

— И что сказал Райгон? — спрашиваю с надеждой.

— В этом-то и загвоздка, — натянуто улыбается Вайет. — Он сказал, что не может быть и речи о том, чтобы тебе уехать, пока не оглашено завещание. Дескать, в нём может содержаться воля покойного насчёт твоего будущего. Отец пытался возразить, что ты вернёшься на оглашение, но тот и слушать не хочет. Говорит, что сам знает, как лучше для тебя. В этом я с ним не согласен, поэтому и решил узнать твоё мнение насчёт нашего с отцом предложения.

Я очень, очень хочу уехать с вами! Но не могу сделать этого, пока не сняты рабские браслеты. Да, кстати, есть нюанс. Я — рабыня.

Хочешь навсегда упасть в его глазах — вперёд, расскажи ему свою «прааавду». А я понаблюдаю, как взгляд, которым он на тебя смотрит, изменится с заботливого на брезгливый.

Ядовитые слова, сказанные Райгоном, бьются в мозгу раненой птицей. Смотрю с надеждой на Вайета, пытаясь в глубине его безмятежных голубых глаз увидеть, что это неправда, что ничего не изменится в его отношении ко мне даже после того, как он узнает, что я лишь вещь.

Что я куда ниже в иерархии нашего общества, чем даже человечка. Чем нищая человечка. Чем некрасивая человечка. Я на самом дне. Я не свободна и себе не принадлежу.

Да, лорд Роквуд освободил меня, но, как говорит Райгон, кто мне поверит? Слово дракона против слова рабыни? Ясное дело, на чьей чаше весов перевес!

Опускаю глаза вниз, на сцепленные пальцы рук. В носу начинает щипать от бессилия и злости на себя саму и на мерзавца, возомнившего себя моим хозяином и загнавшего меня в ловушку.

Но он