В это время в зал вошли две молодых дамы. Нина была в платье цвета кофе с молоком, которое очень хорошо шло к ее фигуре — и весьма притягательной, надо сказать. Легкая ткань струилась при каждом движении девушки, а сама Добрынина со смущенным видом застыла на месте. Софья встала рядом.

— Оценивайте, — сказала она, вздернув подбородок.

Семерецкий открыл глаза и в наступившей тишине стал переводить взгляд с одной фигуры на другую.

— Рост, телосложение — все идеально, — сказал он, мало отвлекаясь на женское очарование. Ему не до этого было. Иерарх уже «включился» в работу. — Ну что же, начнем. Ваше Высочество, госпожа сержант присядьте на стулья рядом друг с другом. Слишком близко не нужно, дистанция в один шаг позволительна. Анна, будьте все время рядом со мной в готовности. Внимательно слушайте мои указания, если они потребуются.

Владислав отошел подальше и устроился на маленьком диванчике с телефоном в руке, предварительно отключив звук, чтобы неожиданные звонки не сбили рабочий настрой Иерарха. Просматривать новости куда полезнее, чем просто наблюдать за манипуляциями волхвов. Семерецкий ничего не сказал, хотя у него было желание выдворить наследника трона из комнаты. Иерарх снял с себя пиджак, аккуратно положил его на спинку кресла и зашел за спину девушек, смирно сидевших на стульях с немного испуганными лицами. Процедура для них была новой и незнакомой. Семерцкий понял правильно их настроение:

— Расслабьтесь, никаких болезненных ощущений и неудобств. Разве только времени уйдет много. Придется потерпеть…

И все же цесаревичу любопытство не давало покоя. Одно дело самому работать со Стихиями на полигоне, и совсем иная картина получается, когда на ограниченном пространстве пытаются создать магоформы — кстати, не совсем безопасное дело, если нет многолетней практики.

У Семерцкого с этим обстояло неплохо. Старик не закрывал глаза, когда проводил пассы руками между двумя девушками. Владислав заметил, как на мгновение сверкнул аурный контур Нины, обрисовав ее гибкую фигуру, спрятанную под тканью, и исчез, разбрызгав вокруг себя мелкие искорки остаточных магоформ. Руки Иерарха взмыли вверх, как будто тянули на себя токи энергий из охранницы-сержанта, и переместились на макушку Софьи, зажмурившейся от волнения и страха.

А Матвей Илларионович уже вязал какие-то узоры в воздухе, пассируя руками как заправский фокусник, вытягивая из ауры цесаревны изумрудно-синие нити («какие красивые», — отметил Владислав зачарованно) и «вязал» их с нитями алого и желтого цветов — цветов ауры сержанта Добрыниной.

В какой-то момент Семерецкий пошатнулся — и Анна тут же вцепилась в его плечи, напитывая Иерарха необходимой ему энергией. Бледно-красивое лицо потеряло матовость, черные глаза посветлели, но девушка полностью отдалась своей работе. Магическое донорство — трудоемкий процесс, и как бы не пришлось девчонку спасать потом.

Нет, Иерарх все контролирует; мотнул головой — руки Анны тут же соскользнули с плеч. И снова, как будто ничего не произошло, она стоит наготове, напитывая себя необходимой силой.

Когда Семерецкий устало присел на подставленный ему помощницей стул, Владислав с тревогой спросил:

— С вами все в порядке, Матвей Илларионович? Может, позвать Целителей?

— Обойдусь, — отмахнулся волхв. — Я бы не отказался от крепко заваренного чая с сахаром. Если не затруднит, Ваше Высочество…

Цесаревич приоткрыл дверь и дал нужное распоряжение, вернулся обратно и с ожиданием посмотрел на свою жену. Софья улыбнулась и сказала, что волноваться не стоит, она в полном порядке. То же самое подтвердила Нина.

— Вы уже закончили с дублирование ауры, Матвей Илларионович? — поинтересовался Владислав.

— Самая большая проблема у многих волхвов — это торопливость, — не открывая глаз, откликнулся Иерарх. — Всякая поспешность есть зло для тонкой настройки. Дублирование ауры схоже с ремонтом часового механизма. Ведь внутри корпуса столько много мелких деталей, которые требуют трепетного обращения с ними. Я провел грубую настройку, а сейчас мне потребуется отшлифовать все узлы и детали, если проводить грубую аналогию с теми же часами.

Дверь снова распахнулась, в зал вошла горничная с подносом. На нем был заварной чайник, несколько чашек и сахарница. Владислав показал знаком, чтобы она поставила поднос на стол и удалилась. Самолично налил в чашку крепкий напиток и поинтересовался:

— Сколько вам ложек, господин Иерарх?

— Две достаточно, — откликнулся Семерецкий, открыв глаза. Приняв чашку, бесстрашно сделал пару глотков обжигающего губы напитка. — Очень хорошо. Я уже достаточно пришел в себя. Анечка, ты себя как чувствуешь?

— Готова, Матвей Илларионович, — прозвенел голосок Анны.

— И это прекрасно. Ваше Высочество, Ниночка, а почему бы и вам не выпить чайку?

Девушки отказались. Им хотелось поскорее закончить процедуру, но после намеков Иерарха о торопливости решили не напоминать ему об этом. Вдруг что-то пойдет не так, а значит, снова придется сидеть неподвижно в магическом коконе.

Семерецкий после чая взбодрился и приступил к «основной фазе», как он выразился. Владислав снова наблюдал изящные разноцветные нити, переплетавшиеся между собой, ощущая энергию магии, которая постепенно заполняла пространство зала и начала нешуточно давить на плечи и грудную клетку. А каково Софье? И так уже бледная, того гляди — упадет.

К счастью, повторная процедура закончилась быстро. Иерарх вытер платком вспотевший от напряжения лоб, обошел девушек и встал напротив, положив руки на их головы. Что он там делал, наследник престола видеть не мог из-за его спины.

— Пожалуй, все, — Семерецкий, поддерживаемый Анной, направился к креслу.

Владислав потерял дар речи. Перед ним сидела не только любимая жена, но и ее безупречная копия. Не знай он, что в «кофейном» платье Нина, мог бы легко спутать девушек. Каждая черточка лица скопирована с необычайной точностью.

— Чтобы убедиться в надежности моей работы, Ваше Императорской Высочество, можете попозже устроить проверку для придворных волхвов, — довольный своей работой произнес Иерарх. Можно дать Нине погулять по дворцу, проследить за реакцией служащих и охраны.

— Великолепно, Матвей Илларионович, — Владислав в восхищении смотрел на девушек, и как ни старался, никаких отличий найти не мог. Конечно, во время движения они вскроются, да и жесты, голос — это все невозможно подделать. Магия не всесильна. — Конечно же, мы обязательно устроим маленькую провокацию. И сколько времени Нина пробудет в личине цесаревны?

— Месяц, но не более, — ответил Иерарх, маленькими глотками попивая чаек.

— Месяц? — изумился Владислав. — Но мне почти все говорили в голос, что максимальный срок — несколько дней! Такого просто не может быть!