Амазонки не желали знать мужчин и встречались с ними на короткое время, как с самцами, чтобы забеременеть и стать матерями — Ипполит же с детства не желал знать девушек и женщин, именно, как женщин, видя в них бесполые существа. Из богинь он почитал лишь одну девственную богиню охоты и дикой природы Артемиду, называя себя ее скромным, но преданным служителем.

Когда Тесей, не видевший сына много лет, после смерти Антиопы приехал в Трезену, он увидел семнадцатилетнего юношу с очень светлыми, пепельного цвета, как у матери, волосами, разделенными аккуратным пробором посередине и не по возрасту строгим выраженьем юного лица. У него была небольшая продолговатая ямочка, разделявшая пополам почти квадратный подбородок и светлые голубые глаза с ресницами, как у девушки пушистыми и длинными.

Мужественное, прекрасное лицо Ипполита не удивило Тесея, он подумал, что сын, как и положено, ликом похож и на него, и на Антиопу. Волосы у него были пепельными, а у матери — серебристыми, почти пепельными, и ямочки у них были на одном месте подбородка, только у Антиопы — маленькая и кругленькая, а у Ипполита — побольше и продолговатая. Лоб у сына был, как у Тесея — высокий, и глаза у него были синевато-голубыми, как у него и у Антиопы.

Однако очень высокий рост сына и широченные плечи изумили Эгеида, и он, и мать — амазонка были среднего роста. Он был почти на голову ниже сына, и этому он не только удивлялся, но и радовался, и даже немного завидовал.

— Наверное, он пошел в своего трезенского прадеда, только он среди близких родичей был высокого роста. С таким ростом и такими плечами не обязательно учиться приемам борьбы иль рукопашного боя. При таком красивом лице и сильном теле и вообще при такой мужской красоте у него, должно быть, совсем нет отбоя от девушек.

Так, живо вспомнив проведенные тоже в Трезене свои юные годы и десятки девушек, родивших от него кучу внебрачных детей, чуть ли не с завистью подумал Тесей, а вслух сыну сказал:

— Возрадуйся Ипполит! Как давно мы с тобою не виделись, должно быть, с того самого дня, как ты после обучения у Хирона появился в Трезене. Антиопа к тебе ездила, хоть на короткое время, но часто, а меня все время царские дела даже на день не отпускали. Ты стал совсем взрослым, на голову выше меня. Такому красавцу не обязательно и царевичем родиться, чтобы девушки ни в чем не отказывали. Признавайся, сколько успели уже девушки нарожать тебе незаконных детей? Наверное, как и я, в твои годы, точно даже не знаешь, сколько твоих сыновей бегает по Трезене, а вот сейчас я, как их дед, хотел бы хоть на одного посмотреть.

Тесей хмурился и улыбался, было видно, что он испытывает неудобство от общения с выросшим сыном, которого он не видел много лет и потому толком не знал. Царю было не приятно осознавать, что он ревнует сына к высокому росту и, что сам себе он сейчас кажется совсем маленьким.

Ипполит не поддержал деланно игривого тона отца. Он его поприветствовал со спокойной почтительностью, но Тесею эта почтительность показалась какой-то холодной, чуть ли не высокомерной:

— Возрадуйся и ты, отец. Я давно хочу тебя получше узнать, ведь мы очень редко встречались. Старый Питфей мне много раз говорил, что ты великий афинский герой, что ты затмил во многом труды великого Геракла. Амфитрионид истреблял страшных чудовищ, а ты еще объединил Аттику и сделал Афины полисом, одним из самых великих в Элладе. Почетно иметь такого отца. Я же за последние годы изменился не сильно, разве, что после посвящения в таинства, перестал любить убивать зверей на охоте. А близких отношений с девушками, которые ты имеешь в виду, у меня никогда не было, потому нет у меня и детей. Женщины и любовь меня не интересуют…

— Так ты любишь только мальчиков?

Тесей был явно обескуражен. До встречи с Пирифом, которого он по-настоящему полюбил, как юношу, как друга и как брата, мальчики ему не особенно нравились, и он с ними сочетался разными нежными ласками лишь тогда, когда не мог найти для этого девушку.

— Я не люблю, как ты это понимаешь, ни женщин, ни юношей. Тебя, как многих других это, должно быть, удивляет. Постарайся меня понять, ведь понять — значит отчасти простить. Во-первых, я действительно чувства, называемого телесной любовью, не испытываю ни к девушкам, ни к отрокам. Мне интересна дикая природа, животные, звери, я люблю охоту, хотя сейчас меньше и без убивания крупных зверей. Во-вторых, как я тебе сказал, я был посвящен в удивительные подземные таинства и мне было знамение, и после этого я дал обет, оставаться чистым, как чиста самая почитаемая мной безбрачная Артемида, вечно юная, самая прекрасная из богинь. Я, посвященный в таинства, должен чистоту при жизни всегда сохранять, и тогда в гостеприимном вечном доме меня будет ожидать Элисиум.

165. Первая законная супруга Федра

Тесей не раз вспоминал, как он без всякой борьбы оставил Дионису Ариадну, которая ради него предала родину и отца и помогла погубить сводного брата. Он считал себя перед ней виноватым, но не в том, что оставил ее богу виноградной лозы, ведь он не любил ее, и потому их брак был бы для обоих несчастьем. Он был виновен в том, что обманул ее перед тем, как попасть в Лабиринт, надавав по необходимости ей обещания верной любви, которые выполнять не собирался потому, что любви не было.

Возвращаясь мыслями в то «критское» время, он часто вспоминал младшую сестру Ариадны — маленькую Федру, которая, как он помнил, была очень красива. Он живо помнил, как его в жертвенной повязке вели к Лабиринту, и какая-то богато одетая отроковица лет 9–10 смотрела на него с таким восторгом, будто он бог, спустившийся к ней с Олимпа. Он тогда ей на ходу крикнул озорно, что, если останется жив, то когда-нибудь женится на ней. Конечно, это было не обещанием Федре жениться, как Ариадне, а неуклюжей попыткой, хоть, как-то заглушить страх, ведь его вели, даже, не как жертву на заклание богу, а, скорее, как мясо для чудовища.

Однако не обещании отроковице Федре во время мимолетной с ней встречи было главной причиной женитьбы Тесея на Федре, а политика. Все в Афинах ждали, что