— Думаешь обойти судьбу? Не выйдет! За то, что ты посмела увидеть, я тоже покажу…

И Нел увидела…

Горы. Пещеру. И собственную смерть. Которую точно не обойти. Просто потому, что…

Боль пробила сердце. И умирая так, как будет умирать, если сможет обойти, "те", первые смерти, Нел увидела… Явственно увидела…

Она увидела перед собой лицо Прекрасного Короля. С чёрными глазами-провалами и жуткой улыбкой. Он был страшным этот Прекрасный Король. Но Нел вспомнила мальчика, так похожего на Арви, который умел любить и шепнула в жестокие и страдающие глаза:

— Мне так жаль! Так жаль, что это случилось с тобой! И с другими!

Лицо исказилось… Нел не могла смолчать. И выдохнула:

— Борись!

Кто-то разжал её руки. И она полетела вниз, не пытаясь зацепиться…

— Может быть, он и прав. Так проще…

Дамиан понял, что что-то не так, когда Нел сначала замерла там, на вершине скалы, а потом…

Потом она просто отпустила ветку и камнем упала вниз…

Конечно, он словил её. Спеленал. Подхватил на руки. Открыл портал прямо в избушку. Уложил на постель. Принялся диагностировать. И не нашёл ничего. Ровным счётом ничего! Она что? Сама отпустила ту ветку?

От ярости потемнело в глазах, но он держался. Пока держался… И приводил её в себя. Пусть только очнётся… Он отсыплет ей за всё. И за свои убитые в хлам нервы тоже. Вымотала его, мерзавка…

Но стоило только "мерзавке" открыть испуганные, жалкие глаза, как всё это перестало иметь значение. Он, конечно, отсыплет ей за всё, но сначала пусть придёт в себя, бедняжка…

Она не стала "приходить в себя" или жаловаться. Сразу схватилась за его руку:

— Дамиан! Я видела!

— Что?

Снова зовёт по имени. Значит, дело плохо. Жалость к дурочке комком встала в горле. Он погладил её по голове, как маленькую:

— Что? Что ты видела?

Если он думал, что она начнёт жаловаться, то глубоко ошибался. Нел быстро, лихорадочно зашептала ему:

— Это место, и правда, дом. Дом для королей Дормера. Тут они могут быть хоть немного нормальными. Но не полностью. Нет, стой! Не перебивай! Мало ли, я забуду. Нужно успеть. Мне нужно успеть рассказать тебе… Вся эта долина — защитный периметр. Горы — внешний круг. Внутри руны. Они защищают и ограничивают силы…

Тут Нел замерла, словно вглядываясь во что-то перед собой. Он тоже присмотрелся. Магическим зрением.

— Силы кого, Нел? — поторопил.

Она, так и не отрывая глаз от того места, на которое смотрела, медленно, как через силу, произнесла:

— Того, кто сидит в каждом из королей Дормера и правит вместо них. Того, кто стал для них проклятием.

Нел просто позеленела от ужаса. Лавиль прикрыл её собой, чтобы точно никто не добрался и прошептал ей:

— Тебя ведь кто-то сбросил оттуда, Нел?

Нечто расхохоталось. Так, правда, что только она могла его не только видеть, но и слышать:

— Расскажи ему!

Нет! Она не скажет! Каждому нужны любовь и друзья, а это существо, король Дормера, и так невероятно одиноко. И способно на любовь. Он любит брата так преданно, что остальное не имеет значения. Да, он наделал ошибок, страшных. Да, и как иначе, при его природе?.. Но он и отдал брату всё, что смог. Восстановил его в правах. И всегда, Нел знала это точно, был на его стороне.

И Лавиля он тоже никогда не обижал. Никогда. Помогал, берёг, одаривал, как умел. Хороший друг. Хоть и ненормальный, с какой стороны ни глянь.

Поэтому она покачала головой для Лавиля, прошептала тому несчастному, а услышали оба:

— Все нуждаются в любви!

Лавиль вздрогнул. Жуткий призрак рассмеялся:

— Ну, спасибо, великодушная!.. А вот это прими вместо "спасибо"!

Расхохотался и вовсе безудержно, а она увидела… Себя, прошлой ночью. Спящую. Голышом, судя по всему. И Лавиль рядом с ней. Тоже, похоже, не одетый…

Призрак пропал. Навсегда ли, Нел не волновало. Стало не до того. Она тихо, сдавленно зарычала:

— Что ты делал со мной ночью, извращенец?

И тут же получила ответ. Совершенно невозмутимый:

— Целовал. Больше ничего. Могу поклясться.

И смотрит. Она прошептала:

— Ты что, больной? Так же нельзя!

— А как можно? — тут же парировал он. — Где эта норма? Но, если тебе хочется, то да! Признаю! Я больной извращенец. И, похоже, зависим от тебя.

— Как? — всхлипнула Нел.

Он прилёг рядом. Не позволил отодвинуться и обнял её. Начал легонько поглаживать по плечам и спине. И негромко "каялся" в ненормальности. Очень откровенно. Перемежая эти откровенности поцелуями:

— Ты, Нел, оказалась не права. Я и есть эльфийский смесок. Самый настоящий. Я, когда не могу дотянуться до тебя, схожу с ума. Я, тогда зимой, год назад, едва с ума не сошёл, пока ты не вернулась. И потом: больная, неживая и этот ублюдок Вар Сан постоянно рядом… Я дотерпел до лета. Всё надеялся, что ты как-то изменишься и заметишь меня, но ты ушла. А меня понесло… Ты, конечно, не виновата. Это всё я… Эльдар ещё предупреждал меня, дурака, что это не лечит. Но, наверное, это дерьмо нужно самому пройти, чтобы понять… А осенью… Я снова добрался до тебя. В сентябре, после срыва. Я не сделал ничего, только целовал тебя, Нел. И мне полегчало. Словно узел в душе развязался. Восемь месяцев я не держал тебя в руках, Нел! А сейчас три! Я снова так устал… Соскучился…

Нел прохрипела:

— Ты точно больной!

— Точно! — согласился ненормальный, сдвигая лиф платья.

Когда успел расстегнуть его? Мастер! Он прильнул к шее. Нел затрепыхалась:

— Так нельзя, Лавиль! Я против! Ты, что? Хочешь отвечать за насилие?

Лавиль целовал её так, что дрожь продирала Нел от макушки до кончиков пальцев. Он чувствовал, конечно, эту дрожь и радовался ей. Она неравнодушна к нему. И не устоит. Тем