Его вторая рука поднимается сама собой, его ладонь обхватывает мою грудь, ощущая, как он проникает в мою плоть.

Я опускаю его руку еще ниже, проталкивая ее между ног, чтобы обнаружить, что я вся мокрая от его прикосновений.

Он быстро моргает, его пальцы медленно касаются моего клитора. Я хнычу от неожиданного прикосновения, наблюдая за его восторженным выражением лица, когда он исследует мою киску, одним пальцем играя с моим входом, прежде чем погрузиться внутрь.

Но его рука вскоре исчезает, когда он подносит пальцы к носу, вдыхая мой запах, прежде чем положить их в рот и пососать.

В его глазах все еще нет узнавания, но по мере того, как он становится более реактивным, я становлюсь смелее, проводя руками по его груди, пока не достигаю его эрекции.

Зрачки расширены, его губы раздвигаются, когда я обвожу пальцами его член, поглаживая его.

— Вернись ко мне, Влад, — шепчу я. Его голова мотнулась назад от моих слов, его рука метнулась вперед и обвилась вокруг моей шеи. Меньше чем за секунду я оказываюсь на спине, его тело нависает надо мной, он устраивается между моих ног, его член подрагивает у меня на животе.

Его ноздри раздуваются, когда он опускает голову к моему лицу, глубоко вдыхая. Он рычит, обнажая зубы, и лижет мою кожу. Он продолжает исследовать плоть прямо под моей челюстью, его нос проникает внутрь, а влажный язык тянется следом. Как животное, он пытается определить мою личность по запаху и вкусу.

Кровь прилипает к моим волосам и телу, когда он толкает меня дальше в пол, жидкость окрашивает мою кожу и делает ее липкой, когда я двигаюсь.

— Вернись ко мне, — я продолжаю убаюкивать его своим голосом, моя рука ласкает его волосы, пока он продолжает исследование своим ртом.

Ни с того ни с сего его большие руки хватают меня за задницу, раздвигая мои ноги еще больше, чтобы вместить его бедра.

Я не успеваю даже заговорить, как он ныряет вперед, насаживая меня на свой член одним плавным движением. Все сопротивление отпадает перед лицом его атаки, моя киска растягивается вокруг него в том, что, возможно, является худшей болью, которую я когда-либо испытывала.

Глаза расширены, мой рот раскрывается в крике, мой голос эхом разносится по комнате.

Больно.

Он полностью вошел в меня, боль настолько сильная, что мои глаза неконтролируемо слезятся. Но он не замечает. Кажется, он даже не обращает внимания на мой крик страдания. Его руки на моей заднице, он проталкивает себя в меня еще глубже, моя киска встречает основание его члена, прежде чем он внезапно выходит снова, шлепая обратно в меня с силой, которая заставляет меня видеть звезды.

Как будто он разрывает меня на две части.

Боже...

Его пальцы впиваются в кожу прямо над моими бедрами, его движения торопливы, когда он входит и выходит из меня, агония настолько сильна, что я чувствую, что соскальзываю.

Но я не могу!

Я должна делать это для него, терпеть, пока он не вернется ко мне.

Хотя это убивает меня изнутри, жгучая боль настолько ослепляет, что я почти теряю сознание, я обхватываю его ногами, слегка приподнимая таз, чтобы помочь ему двигаться.

— Вернись ко мне, — шепчу я со всхлипом, мое горло забито от жжения, которое оставляет его член, продвигаясь вперед и отступая назад.

Его толчки такие мощные, его толстый член растягивает меня до невозможности, когда он касается меня глубоко внутри. Несмотря на боль, я словно чувствую его в самой своей душе.

— Я люблю тебя, — признаюсь я. — Очень сильно. — Я хнычу, пока он продолжает разрушать мое тело, мои слова едва связны, я задыхаюсь каждый раз, когда он входит в меня.

Это должен был быть такой прекрасный акт. Кульминацией всех наших украденных моментов, всего времени, которое мы провели, изучая тела друг друга. Это должен был быть уникальный опыт, когда мы впервые полностью отдались друг другу.

Но сейчас? Мне потребовалось все, чтобы не потерять сознание, боль в моей душе так же сильна, как и в теле, когда я наблюдаю, как этот особенный момент вырвали у нас.

— Я люблю тебя, — повторяю я, упираясь в безусловную любовь к нему. Эмоция настолько всеобъемлющая, что это единственное, что заставляет меня держаться.

Он делает паузу, его голова поднимается, его глаза смотрят на меня, но он все еще выглядит диким, как будто не понимает человеческого языка.

Он проводит языком по моей ключице, и его рот прижимается к моей груди, прикусывая сосок так сильно, что я уверена, что он пустил кровь.

— Нет! — кричу я, мое дыхание вырывается короткими рывками. Мои руки бьются о его спину, боль от укуса и жжение, которое я все еще чувствую у входа в мою киску, заставляют меня извиваться, пытаясь заставить его замедлиться.

— Пожалуйста, — шепчу я, мой голос срывается от крика, зрение затуманено от слез. Но о чем я прошу его, я не знаю.

Я просто знаю, что сделаю для него все, что угодно, в том числе позволю ему разорвать мое тело на части, если это поможет ему вернуться.

Он отпускает мою грудь, его язык ласкает кровь, текущую из моей раны, а затем снова переходит к моей шее.

Его движения становятся все более яростными, как у животного в муках спаривания, его пальцы бьют по моей плоти, его член входит и выходит из меня с неестественной скоростью.

В этот момент я могу только надеяться, что он близок, и поэтому я сжимаю свои стены вокруг него, надеясь заставить его быстрее достичь кульминации.

Его зубы впиваются в мою шею, его тело прижимается ко мне так, что мне нечем дышать. А потом он снова кусает.

Но на этот раз он разрывает кожу одним движением, и я чувствую его острые зубы, когда они добираются до моей мышцы, кровь вытекает из раны и заливает весь его рот. Он держится за мою кожу так крепко, что я чувствую разрыв в самой своей душе.

— Влад, — вырывается у меня слабый звук, боль настолько сильная, что я почти теряю сознание. Он вцепился мне в горло, как собака, пытающаяся впиться в яремную вену, его зубы застряли внутри, его язык ковыряется в разорванной плоти.

Страх застывает у меня в животе, когда