руки, ноги, уши и носы. Он регулярно делал обрезание и жестоко обращал в ислам пленных вражеских комбатантов и внутренних повстанцев, как индуистов, так и христиан, индийцев и британцев. Чаще всего он разрушал храмы и церкви тех, кого завоевывал. Особенно ужасающие масштабы он принял во время своих различных кампаний в Малабаре, Мангалоре и Коорге. Огромное количество людей было вынуждено покинуть свои дома: 60 000 христиан из южного Карнатика в Майсур только за один год. Христианские португальские миссионеры писали, что "он привязывал обнаженных христиан и индусов к ногам слонов и заставлял слонов двигаться, пока тела беспомощных жертв не были разорваны на куски".

К этой зачастую контрпродуктивной агрессии и мании величия добавлялась фатальная нехватка дипломатических навыков. Когда Корнуоллис достиг Калькутты в сентябре 1786 года, Типу уже находился в состоянии войны с маратхскими пешвами и низамом Хайдарабада, которые были союзниками его отца. В отличие от Хайдара, который присоединился к коалиции Тройственного союза против англичан, агрессивные нападения Типу на своих соседей настолько встревожили маратхов и хайдарабадцев, что, когда их обхаживал Корнуоллис, они согласились создать новый Тройственный союз. На этот раз союз был заключен с Компанией и направлен против Майсура Типу.

Как будто у него было недостаточно врагов, Типу решил разорвать отношения с Шах-Аламом, став первым индийским правителем, официально отрекшимся даже от номинального суверенитета императора Великих Моголов. Он приказал, чтобы пятничная проповедь, хутба, читалась от его собственного имени, а не от имени императора, заметив, что "что касается тех идиотов, которые вводят в хутбу имя Шаха Алама, то они действуют по незнанию, поскольку реальное состояние так называемого императора таково: он фактически порабощен и является простым кифаром, будучи слугой Ссиндии с ежемесячным жалованьем в 15 000 рупий".* В таком случае произносить имя зависимого от неверных человека во время чтения священной хутбы - явный грех".

Затем, в декабре 1789 года, Типу открыл новый фронт. Он уже завоевал северный Малабар вплоть до Кочина; теперь он решил привести к повиновению раджу Траванкора на его юге. Раджа защитил себя замечательными укреплениями, известными как Траванкорские линии: сорокамильный вал, окруженный шестнадцатифутовым рвом и увенчанный непроницаемой бамбуковой изгородью. Он также подписал договор о взаимной обороне с Компанией.

Поэтому, когда на рассвете 29 декабря 1789 года Типу поднял тяжелую артиллерию и пробил брешь в обороне Траванкора, отправив своих тигров-сепаев на расправу с ничего не подозревающими войсками раджи, он внезапно оказался в состоянии войны не только с маратхами, хайдарабадцами и жителями Траванкора, но и со своим старейшим и злейшим врагом - Ост-Индской

компанией.

 

Третья англо-майсурская война началась, как и две предыдущие, с того, что Типу с небывалой скоростью и жестокостью двинулся в Карнатик. В начале декабря 1790 года он достиг Тричинополи, где с легкостью обошел растянувшуюся армию Компании. Затем он обрушился на побережье между Мадрасом и Пондишери, где его кавалерия сжигала и опустошала необорудованные города и деревни. Великий храмовый город Тируваннамалай был кроваво разграблен в середине января.

Компания не могла сравниться со скоростью маршей Типу. Один из офицеров, майор Джеймс Реннелл, записал, что войска Майсура "делали три марша на один наш... Быстрота маршей Типу была такова, что ни одна армия, назначенная как наша, никогда не могла привести ее в действие на открытой местности". Отчасти это объяснялось тем, что каждый офицер роты путешествовал как минимум с шестью слугами, полным набором походной мебели, "своим запасом белья (не менее 24 костюмов); несколькими дюжинами вина, бренди и джина; чаем, сахаром и печеньем; корзиной с живой птицей и дойной козой". У войск Типу было мало подобных вещей.

Но Корнуоллис не собирался позволить Типу одержать над ним верх. Он также был полон решимости исправить свою военную репутацию, запятнанную капитуляцией перед Джорджем Вашингтоном при Йорктауне пятью годами ранее. Поэтому он решил лично возглавить контратаку: "Мы потеряли время, а наш противник приобрел репутацию, а это две самые ценные вещи на войне", - писал Корнуоллис. У меня нет другого выхода, кроме как самому пойти в атаку... и посмотреть, смогу ли я добиться большего".

В начале февраля 1791 года можно было видеть, как грузная фигура маркиза Корнуоллиса во главе армии из 19 000 сепаев садится на коня и рысью выезжает из Мадраса. К 21 марта он поднялся на Восточные Гаты и достиг плато за ними, не встретив сопротивления. Затем он штурмом захватил второй по величине город Типу, Бангалор. Здесь к нему присоединился его хайдарабадский союзник Мир Алам, который привел с собой 18 000 могольских кавалеристов.

К маю объединенные силы были готовы и начали продвижение вглубь территории Типу; но именно здесь начались проблемы. Типу уничтожил поля и деревни на марше Корнуоллиса, поэтому запасы продовольствия были невелики, и к тому времени, когда они приблизились к столице острова Типу, Шрирангапатнаму, 10 000 транспортных быков роты погибли; те, что остались, были так близки к голодной смерти, что едва могли тянуть свой груз. Из-за нехватки транспортных быков рядовым европейцам, сепаям и лагерным солдатам приходилось таскать на спинах тяжелые снаряды для артиллерийского обоза. К проблемам Корнуоллиса добавились болезни в армии и ранний муссон, который испортил значительную часть рисовых пайков и вымочил больные войска. Последователи из низших каст были вынуждены питаться разлагающейся плотью мертвых быков. Вскоре по всей территории Компании распространилась оспа. 24 мая, после короткой стычки с Типу, Корнуоллис приказал уничтожить его танкетку и тяжелые орудия и начать грязный отход в Бангалор.

Отступающая армия прошла всего полдня, когда возле храмового города Мелкоте на дороге перед ними появился отряд из 2000 лошадей. Была поднята тревога, прозвучали первые выстрелы, прежде чем стало ясно, что это не конница Типу, а новые союзники Компании - маратхи. Вскоре подошло еще более многочисленное войско, которое, как выяснилось, везло достаточно припасов как для быков Корнуоллиса, так и для его людей.

После нескольких недель суровой жизни и лишений солдаты Компании с трудом могли поверить в изобилие товаров на маратхском базаре: "Английские сукна, бирмингемские перочинные ножи, богатейшие кашмирские шали, редкие и дорогие украшения, а также волы, овцы, домашняя птица и все, что могли предложить самые процветающие города". Изголодавшиеся сепаи и солдаты поспешили в лагерь маратхов, чтобы купить еду по завышенным ценам. Британские офицеры скупали всех возможных погонщиков быков и заставляли их работать. Вместе три союзные армии вернулись в Бангалор, чтобы переждать дожди и подготовиться к новой атаке, когда муссон утихнет и реки пойдут на убыль.