Гнолл медленно отступила от них, когда Лионетта с нетерпением повернулась к Зелу. Сердце юного гнолла билось слишком быстро, и она всё ещё чувствовала… он был там. И потому что он там был, Мрша чувствовала, словно она тоже сейчас там.

— Я слышал о таком. Это, скорее, слухи, но гноллы верят, что некоторые цвета обладают особым значением. Белый, например, не является естественным цветом для гноллов какого-либо племени.

— Но он что-то значит? Риока говорила, что ей кажется, что он имеет какое-то значение, но никто из гноллов не сказал ей, что он означает.

— Я могу рассказать вам то, что знаю, но это всего лишь слухи…

Мрша отвернулась. Она закрыла лапами свои прижавшиеся к голове уши. Она не хотела слушать. Она знала, что означает её цвет её шерсти.

Он означает, что её племени больше нет. И он означал, что это была её вина. Мрша это знала. Она не могла этого отрицать, как бы ей того ни хотелось.

[Последний Выживший] 8-го Уровня. Так сказал ей голос. Он сказал ей, что она последняя.

Больше никого не осталось.

Это знание угнетало Мршу: оно давило на её сердце, пока не стало казаться, что ей нечем дышать, негде существовать. Они мертвы. Её племя… Каменное Копьё…

Мертвы.

Из-за неё.

Казалось, что мир внезапно стал темнее, а потолок ниже. И Мрша стала меньше, и дышать стало трудно. Она задыхалась и дрожала под столом, пока над головой раздавались голоса, странно далёкие.

Она должна уйти. Она должна выйти. Мрша посмотрела в сторону двери, а затем побежала к ней.

— Мрша! Ты куда? — окликнула Лионетта гнолла, пока та протягивала лапу к ручке.

Мрша виновато застыла, но девушка продолжила:

— Ты в туалет? Хорошо, но возвращайся побыстрее! И не пытайся залезть вниз! Помнишь прошлый раз?

Мрша не повернулась. Она просто открыла дверь и выбежала на рыхлый снег. Мир сразу же стал ярким, белым и холодным. Мрша всем своим мехом чувствовала холод, но ей было всё равно. В этот момент ей было невыносимо находиться в трактире, рядом с дрейком, который пах смертью и напоминал ей о том, что она потеряла. Мрша оглядела заснеженный пейзаж.

На самом деле, пойти тут можно было только в одно место. В город. Как бы юна она ни была, но Мрша всё же знала, насколько опасно оставаться одной в дикой местности. Поэтому она начала бежать по снегу, едва различимая в утреннем свете. Она была белым пятном на полотне того же цвета.

Поэтому неудивительно, что дрейк, стоявший на страже у южных ворот, её не заметил. Он стоял на посту, но лениво. И у него не было нюха гнолла, так что Мрша проскользнула мимо него без труда.

А затем она оказалась на улице, с любопытством разглядывая здания и множество дрейков, гноллов и редких людей, бродящих по улицам. Тысяча запахов разом ворвались в нос Мрши, и она медленно выдохнула.

Лучше. Тут она может забыть. Вот только… спустя несколько секунд Мрша поняла, что была не права. Это тоже было плохое место, которое отбрасывало её назад во времени. Из-за пристальных взглядов.

Они пялились на неё. Дрейки и гноллы. Но если дрейки делали это праздно, гадая, возможно, чей она ребёнок, или привлечённые её странной окраской, то с гноллами всё было иначе. Они смотрели и знали.

Это было слишком невыносимо, поэтому Мрша снова побежала. Она пробежала через море ног, свернув в первый попавшийся переулок.

Тишина. Одиночество. Это было тем, чего она хотела. Она не хотела…

Когти Мрши вцепились в её шерсть. Она потянула за неё, словно могла от неё избавиться. Несколько волосков вырвалось, и она почувствовала боль, но она продолжила вырывать всё больше, дико кусая свой мех, охваченная злобой.

Это несправедливо! Это была не её вина!

Но вина была её. И, когда Мршу снова захлестнуло отчаяние, она подумала о доме. Но дома больше не было. И трактир не был её домом. Там не было Риоки, а она…

Мрша хотела вернуться.

Снова и снова. Мрше казалось, что она ходит по кругу, и она принялась гонялась за своим хвостом по мокрому переулку, вертясь, пока у неё не закружилась голова и её не начало тошнить. Но это было лучше, чем вспоминать. Что угодно было лучше.

Что теперь? Она не могла оставаться здесь. В прошлый раз, когда она сбежала от Селис, её нашла Стража, потому что гнолл пыталась спрятаться в переулках. Мрша должна уйти куда-то ещё.

Но куда? В трактир? Нет. Значит…

Что-то завихрилось на ветру, и нос Мрши дёрнулся, когда она уловила запах. У гноллов нюх и так сильный, но их дети обладают куда более сильными способностями к выслеживанию. Поэтому то, что учуяла Мрша, было слабым следом, смешанным с тысячей запахов, но она всё же уловила его.

Знакомый запах. Кто-то, кого она знала. Мрша мгновенно выскочила из переулка на улицу. Но тут она приостановилась, поняв, что к ней привлекает внимания одна вещь.

Она бежала на четвереньках. Так было быстрее, но в её племени Уркш учил её ходить на двух ногах. Мрша так и поступила сейчас. Это было трудно… и медленно! Но ей нужно было хоть немного слиться с толпой. Дрейк [Стражник] остановит ребёнка гноллов, который бродит один и на четвереньках, но, если она будет ходить так, они решат, что она старше.

Никто не остановил Мршу, пока она нерешительно шла по улице, останавливаясь, чтобы принюхаться или опереться о стену или проходящий предмет. Возможно, патрулирующие члены Стражи и обратили бы на неё внимание, но они были слишком заняты разглядыванием людей.

В Лискоре их было много, вернее, Мрша видела, как минимум одного человека на каждой улице, по которой проходила. Но для жителей Лискора это было много, и Мрша видела, как пешеходы избегали ходить рядом с людьми, особенно рядом с авантюристами, которые передвигались группами.

Вниз по улице. А затем налево, держась ближе к стене, чтобы избежать грохочущих повозок, которые ехали по центру. Запах становился тем сильнее, чем больше Мрша следовала за ним, и вскоре она смогла определить, что это такое.

В голове Мрши всплыл образ неразговорчивого человека, сидящего в углу трактира, пока Эрин болтала с ним. Гнолл удивлённо моргнула и чуть не завалилась вперёд.

Она знала его! Это был ворчливый человек, от которого пахло кожей, спиртом и клеем для стрел! Мрша знала, как пахнет клей. Она всегда