увидела, пока ты рассказывала, и теперь знаю все.

Что конкретно она знает, целительница не стала открывать девушке. Знала она больше, чем услышала. Сила конкретных имен и положение звезд позволили ей прозреть будущее. Она видела его так же ясно, как и картины развернувшегося перед ее взором прошлого. И было там не только хорошее.

— Я знаю, что вы найдете друг друга, — лаконично сказала она.

— Боже всемилостивый! Это правда? — Девушка от радости хлопнула в ладоши. — Когда? Где? Скажи!

— Тебе придется еще потерпеть, дитя мое. Месяц, может, два, но не больше трех.

— Слава Тебе, Господи! А где? Ради всего святого!

— Как называется это место, я не могу тебе сказать. И не потому, что не хочу. Я вижу только лица и материю. Вижу воду, дерево, металл. Ты поднимаешься наверх… оступаешься… да, оступаешься, но не падаешь… Вот в этот момент вы друг друга и найдете.

Девушка закрыла глаза, лицо ее светилось. Мароу показалось, что в ее хижину вошло солнце. Не оборачиваясь, она протянула руку за спину, пошарила на полке и достала стеклянный сосуд с белым порошком.

— Возьми это. Пахнет он не слишком приятно, но уймет твою боль. И применяй этот порошок до тех пор, пока твоя роза не засохнет.

— Спасибо, Мароу, спасибо! — Девушка приняла сосуд и в порыве благодарности хотела поцеловать целительницу, но, прежде чем ее губы коснулись морщинистого лица, она опомнилась и отшатнулась.

— Спокойно можешь поцеловать меня, дитя мое. Твоя роза на меня не перекинется. Скажи, ты веришь в то, что она исчезнет?

— Да, как в саму себя!

— Тогда через три дня твоя кожа будет как персик.

ТОРГОВЕЦ НЕВОЛЬНИКАМИ САНСЕР

Это пока не точно, но возможно, что сегодня к ночи поступит новая партия товара. От одного пи… капитана. Могу ли я еще раз рассчитывать на ваши услуги, доктор?

В южной части порта, там, где пристань далеко выдается в Бахиа-де-ла-Абана, у Мишеля Сансера, торговца невольниками, имелось собственное владение. Это был чудный дом, большой, выстроенный из тесаного камня и побеленный известью, с арочными окнами и тремя узкими балкончиками, увитыми цветами.

Сансер обзавелся этой собственностью много лет назад и не ради представительности, а из соображений практичности — земельный участок располагался поблизости от мола, куда приставало большинство невольничьих кораблей из Гвинеи. Сансеру было начхать на красоту цвета, линий и архитектурных форм, и еще меньше его привлекали красоты природы. Он имел вкус только к прекрасным эбеново-черным фигурам — рабам, за которых давали хорошую цену. Сансер питал страсть только к звонким монетам. А его любимым занятием было педантично вносить пополнение в гроссбух.

Вот как сейчас.

Он сидел в своей конторе за массивным, инкрустированным слоновой костью резным столом и подбивал итог за прошедший месяц. Итог, тщательно выведенный на бумаге пером и чернилами, выглядел внушительно. Он снова стал богаче на несколько испанских золотых дублонов, и не в последнюю очередь оттого, что избегал ненужных трат. Однако была еще пара расходных статей, куда ухали его денежки. И одна из них — месячное жалованье надсмотрщика Маноло. Парень обходился ему дороже, чем того стоил. Сансер вздохнул. Хороших работников в Гаване найти еще труднее, чем хороших рабов. Правда, на Маноло можно было положиться: еще ни один черномазый от него не сбежал. К тому же за это жалованье он еще и вполне сносно готовил. Но расходы, расходы!..

Сансер решил подыскать на его место другого работника. И, дьявол его раздери, он будет не он, если ему не удастся найти дурака, который за меньшую плату выполнял бы ту же работу! Ему в голову пришла идея. Надо будет спросить гостя, который известил его о сегодняшнем вечернем визите, не найдется ли среди его людей кого-то, кто мог бы занять место Маноло. Гостем был один капитан — пират и поставщик невольников. Ходила молва, что с ним лучше за один стол не садиться, особенно если речь шла о сделке. Но Сансеру пока удавалось договориться с любым, к тому же этому типу он пару раз помог обвести вокруг пальца гаванские власти. Рука руку моет, как говорится. Прикинув еще раз, он пришел к выводу, что капитан должен ему помочь.

Сансер опять углубился в свою конторскую книгу и с удовлетворением отметил, что баланс положительный, более того, статья доходов значительно перекрывает убытки. Да, он свое дело знал туго! По большей части Сансер с первого взгляда умел определить, послушен черномазый или, наоборот, склонен к неповиновению. Но подчас и ему приходилось ошибаться, и товар оказывался болезненнее, чем на вид. На такой случай с недавнего времени он и обзавелся фельдшером. Парень называл себя Витус из Камподиоса и был не от мира сего. Сансер поначалу ушам своим не поверил, но этот фельдшер — да что там, дипломированный корабельный хирург! — по доброй воле согласился выполнить свою работу бесплатно, всего за парочку сплетен. Он, видите ли, желал узнать, где пребывает некая Арлетта, и, хотя Сансер понятия не имел и на этот раз честно признался, ради исключения, фельдшер тем не менее пообещал выполнить свою работу. Точно, с попугайчиками в башке!

В противоположность солидному дому Сансера близлежащая постройка была чем угодно, только не архитектурным произведением. Она служила местом содержания для живого товара и походила скорее на загон для скота, перекрытый сверху досками.

В щели наспех сколоченного барака задувал ветер из бухты. Но, по крайней мере, благодаря этому внутри воздух был свежим, что приносило некоторое облегчение невольникам с их гноящимися ранами, свербящими лишаями и зудящими экземами.

Витус стоял посреди черной человеческой массы перед сидящим на корточках прикованным цепью подростком и кричал Магистру:

— Мальчишке здесь нет еще и восемнадцати, а вид у него, как у старика. Не знаю, у кого Сансер купил его, но одно ясно: парень здорово пострадал во время переправы на корабле. Чудо, что он вообще выжил!

Маленький ученый кивнул и прищурился:

— Когда я вижу нечто подобное, жалею, что приобрел себе новые бериллы.

По правде сказать, бериллами это устройство не было. Простые стеклянные линзы, причем из двух стекляшек только одна выполняла свою функцию, потому что для левого глаза не нашлось подходящей линзы. Да, гаванский шлифовальщик совсем не то, что старина Хоакин.

— Уи-уи, так оно так, — поддакнул Коротышка, который вместе с Хьюиттом помогал Магистру. Они расставили между невольниками несколько чанов с сывороткой и показывали им, как обрабатывать пораженные участки тела этой жидкостью.

Чернокожий подросток каким-то образом понял, что речь идет