Шрифт:
Закладка:
— А это позволит увеличить круг? — с надеждой уточнил Коста.
Глава и Наставница переглянулись и Эло отрицательно покачала головой — «ни одного намека на рост источника в свитках хранилища не было».
Коста сник.
Видеть артефакты — это хорошо, это оценка стоимости и возможность заранее предугадать поломки, как обещает мастер Нейер… но… лишний круг в качестве родового дара было бы куда лучше.
И Наставница сказала, что учиться предстоит много–много зим. И только через десять или двадцать зим, он сможет управлять даром и использовать его осознанно.
— А если у меня не получится ещё раз? Я не чувствую никакого дара…
— Получится, — голос Эло был тверд и уверен. — Не получится — не может. Сама Нима указала на тебя…
— Нима?
При чем здесь Нима? Видит Великий, Нима — это был перебор! Ему хватило дара, камней, рода, алтаря, двадцати зим светившими вдали…
— Когда мы были в храме вместе последний раз, — пояснила ему Эло. — Я спрашивала о тебе жрицу, и она прямо указала на то, что ты сможешь видеть артефакты… а значит, получил родовой дар Фу… Но кто–то не поверил мне! И сомневался в моих словах, — госпожа бросила острый взгляд на сына и менталиста.
Коста открыл рот.
Мастер Нейер тоже знал? Знал? Раз использовал его рисунки! И мозгоед⁈ Все всё знали, и никто — никто — ничего не сказал ему!
— Я все равно не понимаю… почему я…
— Мы — тоже. Но у нас есть дневники и хроники рода, где есть описания
тех, кто владел не таким, но очень схожим родовым даром… Будем учиться понимать вместе, — успокаивает Нейер. — Но с этого момента программа обучения будет пересмотрена. Будет выделено время на развитие дара… Нам нужно понять, как сделать так, чтобы ты мог видеть постоянно… или управлять этим, поэтому часть работы с артефактами будет увеличена. И самая важная задача сейчас у тебя и Дейера — ментальная защита. Щит должен выдержать, потому что о твоем даре никто не должен знать. Но ментальные занятия лучше проводить на голодный желудок…
— А он не завтракал, — вмешалась Эло. Коста опустил голову, менталист… хмыкнул в усы и пояснил Главе:
— Ты ел у себя и поэтому всё пропустил сегодня… — почти пропел Дейер.
— Пропустил что?
— Перед ним стояли две тарелки с завтраком и чай! Он — отказался! Значит, не голоден! — парировала леди Эло.
Менталист ещё раз хмыкнул в усы и опустил глаза, чтобы не рассмеяться вслух.
— Не так ли, ученик? Или сейчас ты проголодался?
— Нет–нет! — Коста испуганно посмотрел на Наставницу. — Я не голоден! Совершенно не голоден!
— Тебе надо хорошо питаться, Син… — Тихо произнес Нейер, переводя взгляд с матери на менталиста. — Тогда, если хочешь — может покушать сейчас или заняться «щитом», что ты хочешь?
— Завтрак ждет тебя там же, — Прошелестела леди Эло, нежно глядя на ученика. — Продолжим утренние занятия с того места, на котором остановились…
С того места⁈ С того места! Да его до сих пор мутит! Наставница мало того, что забрала его с тренировки, и утащила вниз… Так они не пошли в привычную лабораторию, они прошли дальше, в залы, где он ещё не бывал… «Разделочную»! Где под стазисом, покрытый изморозью, лежал труп охранника поместья, который непонятно как скончался, пока они были в Да–Ари!
Разделанный труп! И ему было сказано, что теперь две декады у них занятия будут проходить здесь, и ученик будет учиться на «подходящем материале»– снимать показания, тренироваться и рисовать анатомию!
Что он точно должен знать из каких частей состоит тело, а для этого — его нужно… разделать!
Но он не мясник и не целитель! Он — каллиграф! И у мастера Хо было достаточно анатомических свитков, чтобы он прекрасно разбирался в анатомии… Но, когда его стошнило прямо на пол, рядом со столом, Наставница приказала служанкам принести тарелки с завтраком, и поставила на стол рядом… рядом… с трупом.
И сказала, что с этого момента, он ест — тут, пока не преодолеет эту преступную слабость, которая непозволительна настоящему наследнику Фу и ученику алхимика!
А ведь он утром принес Наставнице подарки — гребень и чешуйки шекка! «Молочные», «очень ценные», сказала госпожа, сияя от восторга, а потом повела его в «разделочную»!
— А… чем вы занимались с утра, мама? — Нейер прищурился, изучая мать.
— Тренировали контроль, — мурлыкнула леди Эло.
— Син? — Глава обернулся к нему.
Коста посмотрел на Наставницу, взгляд которой обещал все кары грани, если он посмеет проявить слабость и пожаловаться, но жаловаться он не планировал. Потому что в чем–то госпожа была права.
Что он будет делать, если нужно будет провести вскрытие или определить причину смерти, а алхимикам и целителям нельзя доверять по какой–то причине? Что он будет делать в бою, если на него свалится труп… визжать, как девочка? Или… его стошнит? Что он будет делать, если нужно будет провести расследование лично, а Глава будет болен? Как он — ученик алхимика–ядодела — собирается постигать вторую практическую часть действия веществ, если боится мертвых? Бояться нужно живых. Мертвые уже не могут причинить никому вред… С этим он был согласен, но не понимал, почему нужно там… завтракать!
— Да… тренировали контроль,– ответил Коста, вздохнув.
— Выбирай: займешься щитом сейчас или продолжим занятия в лаборатории?
— Можем продолжить занятия, — ответил Коста госпоже, у которой удивленно дернулись брови. — Занятия… — он сглотнул, подавив поднявшуюся к горлу тошноту, —… были полезны. Но я бы предпочел ментальные практики.
* * *
— А как это может помочь понять что–то о… тех рисунках? — Спросил Коста тихо. Выговорить «дар» он пока не мог.
— Возможно, какие–то воспоминания или осколки позволят сложить картину, — мозгоед пожал плечами не слишком уверенно. — Наша задача сейчас проверить щит, чтобы я мог составить программу тренировок. Покажи мне его. То, что ты называешь «щитом», пропусти, мне нужно понимать и увидеть всё. Будешь сопротивляться или прятать что–то — процесс затянется, но я все равно найду то, что нужно.
Коста кивнул — «ясно».
— Ты знаешь, что такое «щит»? Это устойчивая ментальная конструкция, которую ты можешь удерживать в голове. Она создается для хранения архива воспоминаний, как… как хранилище, — щелкнул пальцами мозгоед. — Куда нет доступа никому, если ты не пропустил или не дал последовательные ключи доступа к уровням щита, но до этого тебе ещё долго, если вообще дойдем, — вздохнул он. — Взломать щит, взломать защиту — это значит добраться до воспоминаний, которые ты не хочешь показывать. Это понятно?
Коста кивнул.
— Мне нужно понимать твое… твою конструкцию…Потом мы посмотрим, кто ставил, и как ты работал над этой задачей… — мозгоед очень тяжело вздохнул. — Нам бы хотя бы пол уровня успеть создать… Смотри в глаза не сопротивляйся…
Коста кивнул, расслабился и провалился в чужую тьму глаз.
— Веди, — услышал он мягкий шелестящий голос менталиста в голове. — Я следую за тобой…
И Коста нырнул вниз. В свою бездну, туда, куда прятался… туда, где собирался хранить то, что скрыто.
* * *
Тридцать мгновений спустя мальчик спал в кресле, погруженный в транс. Менталист ходил по кабинету из угла в угол, от окна к двери, возвращался обратно, огибал кресла, стол, и заходил на новый круг. Будь здесь леди Фу, она давно остановила бы это… «мельтешение», но ее здесь не было. У сира Фу терпения было значительно больше, но даже он не выдержал через пару мгновений:
— Сядь уже и объясни понятно!
— Что объяснить? — Дейер развернулся и ткнул пальцем в сторону кресла. — Я уже сказал, что не пойду больше без «тройки» Ней!
— Я думал, ты шутишь…
Менталист угрюмо молчал.
— Не шутишь, — ошеломленно констатировал Ней. — Это же — Син! Он… не менталист, мы его проверяли… ты проверял! Ты же говорил щит просто ящерицам на смех, там одни лачуги…
— Я не пойду туда без «тройки»… без подстраховки. Я не буду работать с ним без страховки!
— Сядь! И объясни все понятно… Я не менталист…
— Что тут непонятного⁈
— Если я тебе скажу о расчете кривой касательной поверхностного натяжения силы на гранях артефакта — это тебе о чем то скажет?
Дей открыл рот, закрыл,и упал в кресло напротив Главы.
— Что это значит? Мне нужно
