Шрифт:
Закладка:
В этой связи обращают на себя внимание два события, которые произошли по пути следования армии Чингисхана на родину: во-первых, Великий хуралтай, который состоялся в начале 1224 г. на берегу Сырдарьи, и, во-вторых, «(многолюдное) собрание и великое пиршество», устроенное Чингисханом осенью того же года на Алтае, у истока Иртыша, в местности Бука-Суджику (Буга Сочигай).
О Великом хуралтае, состоявшемся в начале 1224 года, Ата-Мелик Джувейни писал: «Когда… зима (1223–1224 года. — А. М.) подошла к концу… царевичи встретились с отцом (Чингисханом. — А. М.) у реки Фенакет (Сырдарья. — А. М.) и устроили Великий хуралтай, откуда они выступили и шли, пока не достигли Кулан-баши, где их нагнал Зучи, прибывший с другой стороны и также присоединившийся к отцу.
В числе привезенных им даров была тысяча серых лошадей. По приказу отца он пригнал из Кипчакской степи стада диких ослов, подобно множеству овец… Когда они подошли к городу, называвшемуся Утука, Чингисхан, его сыновья и солдаты сели верхом на коней и, чтобы развлечься, погнали диких ослов перед собой… Когда охота их утомила и остались лишь тощие животные, каждый заклеймил пойманных им ослов собственным тавром и отпустил на волю[1235]…»[1236]
Они провели лето (1224 года. — А. М.) в Кулан-баши (Хулан баш. — А. М.)[1237]. Затем Чингисхан отправился дальше.
В течение осени 1224 года Чингисхан, быстро продвигаясь вперед, в октябре (по Сайшаалу) достиг реки Эмиль (река, впадающая в озеро Алаколь в Казахстане), где прославленного деда встречали специально прибывшие туда внуки — Хубилай, «которому было одиннадцать лет, и Хулагу, которому было девять лет[1238].
Случайно в это время Хубилай-хан подбил зайца, а Хулагу-хан — дикую козу… Обычай же монголов таков, что в первый раз, когда мальчики охотятся, их большому пальцу (на руке) делают смазку, т. е. натирают мясом и жиром.
Чингисхан самолично смазал их пальцы. Хубилай-хан взял большой палец Чингисхана легонько, а Хулагу-хан схватил крепко. Чингисхан сказал: «Этот поганец прикончил мой палец!»
Когда они (все) оттуда отправились, он расположился в местности Бука-Суджику и повелел разбить большую золотую орду (дворец. — А. М.), устроить (многолюдное) собрание (хуралтай. — А. М.) и сделать великое пиршество»[1239].
Причина, по которой спешивший возвратиться на родину Чингисхан задержался на месяц в верховьях Иртыша, заключалась в том, что именно здесь соединились войско Субэдэя (Зэв к тому времени уже умер) с основными силами Чингисхана. А кроме того, именно тогда Чингисхан вместе с сыновьями и приближенными решал вопрос, «как управлять народом, уже собранным».
Чингисхан с внуками Хубилаем и Хулагу, с будущим императором Империи Юань и первым ханом державы Ил-ханов, соответственно. Современная настенная живопись. Мемориал Чингисхана в Ордосе (КНР).
Очевидно, на упомянутых выше двух Высоких Собраниях Чингисхан объявил о своем решении разделить завоеванную в ходе похода на Запад огромную территорию и передать ее в управление своим сыновьям — Зучи, Цагадаю и Угэдэю: «Своему старшему сыну Туши (Зучи. — А. М.) он отдал область, простирающуюся от Кайялыка и Хорезма до крайних пределов Саксина и Булгара и дальше, где только касалось земли копыто татарского коня[1240].
Чагатай (Цагадай. — А. М.) получил территорию, простирающуюся от земли уйгуров до Самарканда и Бухары, а местом его резиденции стал Куяш, расположенный неподалеку от Алмалыка.
Столица Угэдэя, предполагаемого наследника, во время правления его отца находилась в его юрте, в окрестностях Эмиля.
Земли Толи (Тулуй. — А. М.) располагались в середине империи, как центр в круге (т. е. коренной улус. — А. М.)…»[1241]
А в помощники им были приставлены не только опытные военачальники, но и все те, кто «в (местных. — А. М.) законах и обычаях был одинаково сведущ».
Разделив между сыновьями свои новые западные владения, Чингисхан соблаговолил сказать повеление:
«Я отделяю Вас не в чужую страну, а чтобы вы ведали теми, которыми овладел я, чтобы управляли теми, которых подчинил я; я поручаю вам управление, чтобы вы расширили государство; я отправляю вас, отделяя так, как отделил бы половину своего дома, половину своего тела. Уж не думается ли вам, что мы разлучились совсем? Ведь сосед, откочевав от соседа, (все же) останавливается. Разве не будут соседи видеться друг с другом? Ведь от того, что стадо от стада отделилось, разве вы будете жить спокойно? Разве вы сами не соедините все стадо вместе?..
Когда Чингис-хаган отправлял (своего) старшего (сына) Зучи главным даругачи над кипчаками… он преподал (ему) наставление:
«В чем согласие между отцом и сыном?
Ведь не тайком отправляю я тебя (так) далеко,
(А для того), чтобы ты управлял тем, чем я овладел,
Чтобы бы ты сохранил то, над чем я трудился,
Отделяю тебя, чтобы стал ты опорою
Половины моего дома и половины моей особы.
Поняв (эту) истину,
Подумаешь о том, что я тебе поручил,
Если не нарушишь спокойствия,
Если не порушишь всего существующего,
То станешь моими глазами, что видят,
То станешь моими ушами, что слышат,
И это будет мне наградою за моего родного сына!»
Так было сказано»[1242].
Повеления, которые на Великом хуралтае 1224 года дал Чингисхан, разделив между сыновьями свои новые западные владения, Б. Я. Владимирцов прокомментировал следующим образом: «Чингисхан работал для себя, для своих близких, для своего рода и оставил своим преемникам громадную империю и руководящие начала ее устройства, которые и были изложены им в его «Установлениях» — его «Джасаке» («Книге Великой Ясы». — А. М.) и в его «Изречениях» — «Билике»…
Чингис до конца дней смотрел на государство как на вотчину, принадлежащую его роду, где все организовано и устроено так, чтобы члены этого рода и его сподвижники могли бы извлекать наивысшую пользу для себя и наслаждаться жизнью…
Так как империя является собственностью всего ханского рода, то Чингис признавал старую систему уделов, благодаря которой члены господствующего рода могли пользоваться частью этой общей собственности… Царевичи, братья, вдовы
