сердце Дуань Юя, не оставила и пепла от стыда и сомнений, невольно посетивших юношу вместе с мыслью, что он только что напросился на свидание с единокровной сестрой, и та не отказала. Горящий волнением пополам с восторгом, он двинулся следом за девушкой, к которой его тянуло с неодолимой силой, и вновь завязал разговор. Красноречие, которым юноша был отнюдь не обделен, опять вернулось к нему, и Дуань Юй разливался быстрым ручьем словесных изысков, беседуя с Ван Юйянь обо всем подряд.

Дуань Юй и Ван Юйянь

— … Издавна, два вида красоты волнует мужские умы — краса женщин, и прелесть цветов, — увлеченно говорил он. — Многие поэты сравнивали их между собой. Ли Бо, восхищенный красотой императорской наложницы Ян, сравнил ее лик с цветущим пионом. Но, как по мне, такое сравнение несправедливо. Ведь разве может цветок плакать, дуться, или же улыбаться? Его красота может сравниться лишь с малой частью женской привлекательности, — он помимо воли устремил восхищенный взгляд на лицо Ван Юйянь. Та отвела глаза, проводя взглядом по зеркальной глади Тайху, и поросшему густой травой берегу озера.

— Ты неумолчно расхваливаешь мою внешность, — с сомнением сказала она. — Вправду ли ты думаешь, что я красива?

— Вы несравненно прекрасны, юная госпожа Ван, — горячо заверил ее Дуань Юй. — Неужто каждый встречный мужчина не восхищается вами, превознося вашу красу? Как по мне, любому, кто имеет глаза, достаточно увидеть ваш лик, подобный обличьям бессмертных… — он смущенно улыбнулся, припомнив собственную неуклюжесть, и закончил:

— … Чтобы пасть на колени в искреннем восхищении.

— Мать не разрешает мне покидать поместье. Здесь же, меня окружают одни лишь служанки, — ответила девушка, улыбаясь в ответ. Ее тон чуть потеплел. — Среди них нет мужчин.

— А как же ваш двоюродный брат? — заинтересовался юный принц. — Разве он не говорит вам ласковых слов?

— Мужун Фу часто занят, — помрачнела Ван Юйянь. — У него мало времени на праздные разговоры. Но даже в свободную минутку, его мысли стремятся к государственным делам, и… боевым искусствам, — последние два слова она выдавила с неподдельным раздражением. Понизив голос, она тихо призналась:

— Я ненавижу боевые искусства.

— Какое совпадение! — обрадовался юноша. — Я тоже терпеть не могу боевые искусства. Дядя и отец вечно пытаются передать мне семейный стиль. Мне даже пришлось сбежать из дома, чтобы отвязаться от них.

— Все, о чем он хочет говорить — боевые искусства, — продолжала девушка, словно и не услышав собеседника. — Я изучаю описания стилей и техник день и ночь, лишь бы побеседовать с ним подольше. Нехорошо радоваться чужим неудачам, но каждый раз, когда он что-то не понимает в описании того или иного искусства, становится праздником для меня — ведь тогда, мы с ним обсуждаем этот треклятый стиль, пока двоюродный брат не поймет все его тонкости.

— Что же, он сам не может прочесть описание нужного стиля, и вникнуть в него? — озадаченно спросил Дуань Юй.

— Но даже такие редкие часы общения были отняты у нас, — Ван Юйянь вновь не обратила внимания на слова юноши, вовсю изливая душу. — После смерти дяди, мама и тетушка рассорились, и Мужун Фу перестал быть желанным гостем в Доме Камелий. Мы с ним видимся тайно, время от времени, но за те недолгие минуты, что мы проводим вместе, никак не успеешь поговорить по душам, — девушка вновь поникла. — Все чаще, я остаюсь одна-одинешенька. Я люблю маму, но ей совершенно не нравятся те вещи, которые интересны мне. А уж со служанками не очень-то пообщаешься.

— Я в любое время готов составить вам компанию, — сочувственно ответил юный принц. — А еще, в Доме Камелий вместе со мной гостят мои зять и отец, — подумав, он с тяжелым сердцем добавил:

— Как оказалось, мой папа, Дуань Чжэнчунь — и ваш отец тоже, юная госпожа. Успели ли вы повидать его? Он будет рад познакомиться с вами, — Ван Юйянь неожиданно рассмеялась.

— Ты хоть и глупенький, но все же не школяр, Дуань Юй, — весело промолвила она. — Моя фамилия — Ван. Как я могу быть дочерью некоего Дуаня?

Юный принц ничего не успел ответить — то, что сделала его собеседница в следующий миг, заставило его сердце рвануться из груди, а следом замереть неподвижно. Девушка взяла его руку в свои, и ее тонкий пальчик прочертил на ладони Дуань Юя три поперечные полосы, перечеркнув их одной продольной.

— Вот это — «ван», — сообщила она с безмятежной улыбкой, явно не видя ничего необычного в своих прикосновениях. — А вот это — «дуань», — кончик ее пальца расчертил ладонь юноши целым каскадом быстрых касаний, выписывая достаточно сложную фамилию Дуань Юя.

— Разве они хоть немного похожи? — весело спросила она. Юноша лишь потерянно смотрел на нее.

— Замечательно, — отмер он, когда на лице девушки начало проявляться беспокойство. — Ваши фамилия и имя как нельзя лучше подходят вам, юная госпожа — вы не только обладаете царственной красотой, словно императрица или государыня, но и образованы на зависть многим ученым[6].

— Хорошо, когда твое имя подходит тебе, — ответила девушка, заметно довольная похвалой. — Вот ты, Дуань Юй, можешь ли похвастаться доброй славой?

— Не совсем, — неловко улыбнулся юноша. — Скорее, я неопытен, и смотрю на мир с удивлением, точно рыба и сова[7], — Ван Юйянь звонко рассмеялась немудреной шутке, но ее смех тут же умолк, сменившись грустью.

— Двоюродный брат никогда не шутит и не смеется со мной, — печально поведала она. — Все его мысли — о важных и серьезных вещах. Семейство Мужун некогда правило царством Янь, — отстраненно сказала девушка. — Все помыслы его наследников — о возрождении былой славы. Поколениями, Мужуны пытались добиться власти над землями, что некогда были их вотчиной, и Мужун Фу во всем следует по стопам предков, — она грустно уставилась перед собой.

— Разве не лучше было бы жить для себя, счастливо и спокойно, не вороша пепел былых поражений? — горько промолвила она. — Стоит ли жертвовать своим счастьем, и счастьем близких, ради призрака власти над теми, кто и думать забыл о своих былых правителях? Мужун Фу одержим возрождением царства Янь не меньше отца и деда.