разрабатывать то немногое, что есть в этом без пяти минут убийстве. Один патрульный умудряется найти на ближайшем крыльце пулю – судя по виду, 38-го или 32-го калибра, но она слишком деформирована для баллистической экспертизы. Через несколько минут приезжает криминалист – забрать пулю и снять место происшествия. Черути понуро бредет обратно к таксофону доложить Лэндсману, что он возвращается.

По крайней мере, собирался доложить, пока не замечает на крыльце Орем-авеню грузную тетку, странно наблюдающую за ним. Он меняет направление и подходит к дому настолько небрежно, насколько это возможно в четыре ночи.

Невероятно, но она их видела. Еще невероятнее – она готова рассказать Черути о том, что видела. После выстрелов из подворотни выбежали трое и направились по улице к одному из домов в другом конце Орем. Нет, она их не узнала, но видела. Черути задает еще несколько вопросов, и женщина начинает нервничать – оно и понятно, ей еще здесь жить. Если он сейчас увезет ее в центр, то на всю улицу объявит, что она свидетельница. Так что он оставляет свое имя с телефонным номером и уходит.

В отделе убийств Лэндсман смотрит ночные новости, когда возвращается Черути и бросает блокнот на стол.

– Привет, Фред, – прохладно говорит Лэндсман. – Как все прошло?

Черути пронзает его взглядом, потом пожимает плечами. Лэндсман отворачивается обратно к телевизору.

– Может, тебе еще позвонят.

– Ага. Может.

С точки зрения Черути, сержант без нужды жесток. Но для Лэндсмана расклад прост. Приходит новенький – и ты знакомишь его с делом, водишь за ручку на паре убийств, пока не приспособится. Если получится, даже подбрасываешь пару данкеров, чтобы укрепить его самооценку. Но на этом профориентация в убойном заканчивается. Дальше выплывай сам.

Лэндсман и в самом деле поет Пеллегрини дифирамбы; он и в самом деле лучше бы сгонял на убийство с ним, чем с кем угодно из группы. Но и Черути целый год ездил на вызовы с Даннигеном или Рикером; не то чтобы его сейчас выставили голым на мороз. В этом смысле он правильно видит подтекст в том, что получил последние три дела группы и работает по ним в одиночку. Это убийства, он – детектив из отдела убийств, и, на взгляд Лэндсмана, пора бы ему теперь поискать подтекст и в этом.

Фред Черути – хороший коп, переведенный сюда капитаном после четырех лет в Восточном районе. Там он достойно показал себя в спецподразделении, а в департаменте, где линия партии – позитивная дискриминация, старательного черного копа в штатском обязательно отметят. И все же убойный после всего четырех лет работы – тяжелое испытание для любого, и остальные отделы на шестом этаже полны детективов, вылетевших из отдела преступлений против личности. Мелочи на местах преступлений и на допросах, которые никогда не ускользнут от опытного следователя, все еще невидимы для Черути. Это не так бросалось в глаза, пока он работал младшим следователем с Даннигеном или Рикером. И не сразу бросилось, когда четыре месяца назад Лэндсман стал отправлять его одного на вызовы.

Первые одиночные вылеты Черути закончились успехами, но то были преимущественно стопроцентные данкеры – проститутка в Блоке, зарезанная в феврале при трех свидетелях, а в апрельском убийстве тупым предметом на Юго-Западе патрульные опознали подозреваемого задолго до приезда детектива.

Но вот двойное убийство в январе – пара трупов в наркосхроне на восточной стороне города, – было раскрыто только после распрей Черути с сержантом. Тогда Черути опасался предъявлять обвинение, когда вся его доказательная база состояла из одного неохотного свидетеля. Но Лэндсману позарез требовалось вычеркнуть два этих убийства с доски, и, когда позже Данниген смог выжать из свидетеля полное показание, дело отправили большому жюри несмотря на возражения Черути. По сути он оказался прав – в итоге прокуроры отклонили слабое дело до суда, – но в практическом, в политическом отношении это промедление выставило новичка беззубым. Плохо пошло и дело Стоукса, зарезанного из-за наркотиков в подворотне Западного района. Тогда Черути тоже, к его чести, нашел женщину, видевшую убегавших стрелков, но решил не привозить ее в центр. Учитывая риски, висящие над известным свидетелем, – это не самое худшее решение: например, оставил же Эджертон свидетеля на месте стрельбы на Пейсон-стрит в прошлом месяце. Разница в том, что дело Эджертона в конце концов стало черным, а в реальном мире детектив может вытворять что пожелает, только если раскрывает дела.

То, что новенький получил два открытых убийства подряд, само по себе еще не большая угроза. Все-таки ни Джозефа Стоукса, ни Рэймонда Хокинса, умирающего с Уиттьер-стрит, никто не спутает с налогоплательщиком, и на практике детектив из отдела убийств может довольно долго не писать обвинительные заключения для суда, если у него нет «красных шаров». Следовательно, в итоге грехом Черути будет вовсе не то, что он не раскрыл два наркоубийства. Его грех куда проще и важнее. Погубит его пренебрежение Первой заповедью департамента полиции: Прикрывай свою задницу.

Где-то через месяц Черути вызовут к капитану на ковер именно из-за убийства Стоукса. Может, тридцатидвухлетняя жертва и не была налогоплательщиком, зато оказалась братом служащей отдела по связям с общественностью в департаменте. Благодаря своему положению она знала, где найти отдел по расследованию убийств и куда слать бесконечные запросы о статусе расследования. Сказать по правде, статус расследования был никакой. Новых улик не нашлось, а свидетельница, видевшая убегающих стрелков, не смогла никого опознать. Какое-то время Черути отмалчивался, и в конце концов сотрудница адресовала жалобу его начальству. А когда это самое начальство открыло папку, то не нашло в ней ничего. Ни внутренних докладов, ни обновлений, никакой отчетности о прогрессе или его отсутствии. И когда капитан узнает, что Черути до кучи не привозил свидетелей с двух последних мест преступления, все летит под откос.

– Это же первое, чему здесь учат, – говорит ему потом Эдди Браун. – Что бы ни случилось, всегда прикрывай задницу. Приобщай к делу все подряд, чтобы потом никто не прикопался.

В конце концов пустую папку капитану приносит даже не Лэндсман – он на тот момент в отпуске, – жалобу женщины передают Роджеру Нолану. Поэтому в дальнейшем Лэндсман будет убеждать всех, кто подвернется, что, мол, он не прикладывал руку к несчастью Черути. Он, конечно, прав только номинально. На самом деле Лэндсман с натренированным равнодушием отправлял детектива на выезды в одиночку, чтобы посмотреть, выплывет он или нет. Может, Черути и ошибался насчет того, что сержант хочет его подставить, но правильно думал, что в конечном счете Лэндсман пальцем о палец не