Шрифт:
Закладка:
– А Аделберто как отыскать?
– Рядом с таверной, через пару домов. Надгробие в окне увидите – это он.
– Спасибо!
Сантьяго взбежал по ступенькам и с облегчением вдохнул свежий воздух. В подвале так воняло чем-то кислым, что у него начали слезиться глаза.
«Превосходная степень в «веселом квартале» определяется как хорошо-хорошо, – подумал он с усмешкой. – Надо запомнить».
Площадь, вернее площадку, образовывали три сходящиеся улицы. Посреди площадки, покачиваясь и бормоча что-то невнятное, стоял матрос и с шумом мочился на мостовую. Сантьяго обошел его, стараясь не приближаться на расстояние полета брызг, и устремился в правую улицу. Звук его шагов гулко отражался от стен, улица была совершенно пуста, а окна прикрыты толстыми ставнями. Фонарей, разумеется, не было и в помине, и если бы не полная луна, заливавшая все вокруг мертвенным белым светом, в узком ущелье между домами царила бы кромешная темнота.
Таверну он узнал издалека. Во-первых, по красноватым отблескам на мостовой от горевших внутри факелов, а во-вторых, по массивной голове льва, выдающейся так далеко вперед над распахнутой дверью, что в первый момент он принял ее за козырек. Проходя мимо, он с опаской постарался задержать дыхание, но, не удержавшись, все-таки вдохнул. К его удивлению, из дверей «Белого льва» аппетитно шибало жареным мясом.
Пройдя таверну, он остановился в недоумении. Спросить, с какой стороны от «Белого льва» находится контора Аделберто, он не догадался, а в прикрытых ставнями окнах разглядеть надгробие не представлялось возможным. Выходов из создавшегося положения было два: либо спуститься в таверну и выяснить у хозяина, либо открывать наугад ставни. Снова пускаться в расспросы Сантьяго не хотелось, поэтому он перешел улицу, решительным движением распахнул ставень и заглянул внутрь.
Вместо надгробия его взгляду открылась тускло освещенная свечой комната, дешевое убранство которой маскировал полумрак. Посреди комнаты стояла совершенно голая Росенда и, улыбаясь, смотрела на него.
Сантьяго отшатнулся.
– Боже мой, что это такое? – вполголоса вскричал он. – Неужели она ожила в третий раз? Да как такое может быть?!
Увидев его замешательство, Росенда протянула к окну руки и зазывающе затрясла грудями. В ту же секунду наваждение рассеялось, стоявшая в комнате проститутка, а никем иным быть эта женщина не могла, действительно походила на Росенду, и в полумраке это сходство сбило его с толку. Однако одного ее движения хватило Сантьяго, чтобы распознать ошибку. У Росенды тело было тугим и крепким, а обвисшие груди проститутки тряслись как сосцы у кормящей суки.
– Иди ко мне, красавчик! – позвала женщина. – С тебя я дорого не возьму.
– И сделаешь хорошо-хорошо? – с усмешкой спросил Сантьяго. Нет, это была не Росенда, желтая пупырчатая кожа на вздувшемся животе напоминала вареные ножки курицы, передних зубов не хватало, а под правым глазом проглядывал сквозь пудру фиолетовый синяк.
«Неужели это жалкое существо может у кого-то вызвать желание?» – подумал Сантьяго.
– За эскудо до утра, – объявила цену проститутка и снова затрясла грудями, думая, что этим распалит колеблющегося клиента. Вдобавок она сделала несколько призывных движений бедрами и повернулась, демонстрируя когда-то пышный, а сейчас уже порядком увядший зад. На ее ягодицах Сантьяго разглядел красные пятна кожного раздражения, и от этого зрелища к горлу подкатил тошнотворный комок.
– Пол-эскудо, если ты покажешь, где живет Аделберто.
– Давай деньги, – проститутка приблизилась к окну и протянула руку. Сантьяго вытащил монетку и положил ее на подоконник. Ему было противно даже прикоснуться к ее ладони.
Проститутка схватила деньги и рассмеялась.
– Обернись, красавчик, контора Аделберто прямо напротив. Но к нему ты еще успеешь. Иди лучше ко мне, я тебя побалую, такому научу, до конца дней не забудешь.
Сантьяго не ответил, повернулся и, перейдя улицу, распахнул ставни. За ними оказалось забранное частой решеткой окно, в глубине которого, на подоконнике, что-то темнело. Как назло, луна освещала противоположную сторону улицы и понять, что это за темная масса, было весьма затруднительно.
– Не сомневайся, – крикнула через дорогу проститутка. – Постучи в дверь, Аделберто дома.
Сантьяго сделал три шага в сторону и несколько раз стукнул кулаком в доски двери.
– Кто там? – спросил рассерженный голос спустя несколько мгновений. Можно было подумать, будто обладатель голоса дожидался незваного гостя.
– Мне нужен Аделберто, – негромко произнес Сантьяго. В окружавшей его тишине каждый звук, казалось, разносился по всей улице, а ему не хотелось, чтобы его услышала проститутка. Никогда не знаешь, до чьих уст могут донести лишние уши неправильно истолкованные слова.
– Приходи завтра, сейчас уже поздно, – донеслось через дверь.
– Я по срочному делу.
– У меня нет срочных дел с незнакомыми клиентами. Спокойной ночи.
– Меня послал заместитель коменданта порта.
Раздался скрип, и посреди темного прямоугольника двери возник желтый квадрат. Аделберто отворил крохотную форточку, и свет от свечи, которую он держал в руках, вырвался наружу.
– Говорите тише, – прошептал он. – Чем докажете, что вас послал тот, кого вы назвали?
Сантьяго достал клочок пергамента и поднес к свету так, чтобы была видна печатка Пепе. Мгновение спустя форточка захлопнулась, послышался скрип, и дверь приотворилась.
– Заходите.
В небольшой прихожей стоял высокий худой мужчина средних лет. На его лице выделялись пышные, соломенного цвета усы, а совершенно лысая голова блестела при свете свечи, которую он держал в руке.
– Я уже собирался укладываться спать, – объявил он, насмешливо улыбаясь. – Мои деловые связи заканчиваются с наступлением темноты. Люди, желающие приобрести надгробные памятники для своих близких, делают покупку при свете дня, а не под покровом ночи.
Аделберто откровенно врал и даже не собирался этого скрывать.
– Я пришел к тебе по другому поводу, – начал Сантьяго, вытаскивая из кармана горсть золотых. – Если ты мне поможешь, награда будет щедрой.
– Это уже разговор, – довольно хмыкнул Аделберто. – Прошу за мной.
Комната, в которую он привел Сантьяго, была наполнена богатой, но уже изрядно потрепанной мебелью. Хозяин любезно усадил гостя в продавленное кресло, а сам занял место за столом, уставленным треснутой фарфоровой посудой.
– С кем я имею честь говорить и чем могу помочь уважаемому сеньору?
Сантьяго представился.
– Исчез мой брат, младший сын гранда де Мена. Пропал бесследно по дороге из школы. Мы хотим его отыскать.
– Сколько лет вашему брату?
– Пятнадцать.
– Увы, – развел руками Аделберто. – Понимаю вашу беду, но мне ничего не известно.
Теперь мужчина говорил нормальным тоном, насмешка исчезла из его голоса и взгляда.
– Да, да, совершенно ничего. Хотя, честно я вам скажу… – Он сделал паузу и многозначительно посмотрел на Сантьяго. – Вы не первый, кто обращается ко мне с подобной просьбой. В последнее время в Кадисе стали пропадать
