— Это смотря как посмотреть, — прервала меня Килара, покрутив рукой.

— Как ни смотри, а всё так и есть, — приподнял я бровь.

— Господин… — протянул парень с толикой укоризны.

Отойдя с ним, я узнал, что «Сепарий» — это прозвище Тулона, жреца и приближённого Гуннара, который и хотел поговорить со мной «с глазу на глаз».

— На хера? — откровенно спросил я, хоть и направился следом за юношей.

— Я… э-э… не знаю, — дёргано пожал он плечами.

— Знаешь, — прищурился я. — Или догадываешься. И почему «Сепарий»? Это что-то значит?

— Это старый мунтос, — слабо улыбнулся он. — Так сейчас уже нигде не говорят, но некоторые святые книги написаны этим языком. «Сепарий» значит «заинтересованный» или «увлекающийся», но возможна трактовка и как «фанатичный», «не приемлющий». Всё зависит от контекста, — поведал послушник.

— А ты умён, — признал я. — Начитан.

— Спасибо, — чуть шире улыбнулся он и отвёл глаза.

— Значит точно в курсе, чего надо Тулону, — закончил я.

Юноша вздохнул и коротко огляделся.

— Только не говорите ему, ладно? — взмолил он. — Потом… проблемы будут. Очень уж настоятель… строг в этом плане.

— Не скажу, — пообещал я, после чего узнал, что Тулон почитает некоторых богов из Троицы куда выше остальных. В частности — Кохрана…

Встреча состоялась в деревенском бревенчатом храме, уже после окончания молитвы. Священнослужитель кивком поблагодарил послушника и отправил его восвояси, потом отпил воды из простой глиняной кружки и жестом попросил меня сесть на одну из скамей, что стояли подле алтаря. Я послушался.

— Изен, — улыбнулся он, — думаю ты удивлён, что я пригласил тебя сюда. Наверняка это было внезапно.

— Так и есть, — не стал спорить я.

— Не хочу излишне ходить вокруг да около, я хотел бы поговорить о том, как ты получил титул «Сокрушающий Меч Кохрана»…

Собственно, беседа была не слишком долгой и не особо приятной. Довольно быстро мне стало понятно, что Тулон оказался достаточно радикален в вопросах веры и не приемнел иного отношения. Особенно к Кохрану. В этом и случился затык. Особенно на моменте, когда он попросил меня выступить на завтрашней утренней службе и отказаться от своего титула, сказав, что всё это ошибка и я обычный маг.

— Кохран не мог отметить какого-то… волшебника, — чуть поморщился он. — Слишком быстро живёте, слишком мало пользы, слишком…

— Кохран же военный бог, верно? — прервал я его, на что Тулон выпучил глаза. — Приму за согласие, — откинулся я на грубую спинку скамьи. — Я завалил его престол трупами почитателей Двуликого. Их было так много, что погребли бы под собой этот храм, — обвёл я помещение рукой. — Наверное бог-разрушитель посчитал это достойной платой за титул.

После этого я поднялся на ноги и спокойно направился на выход. Настоятель ничего не сказал мне, но почему-то мне показалось, что я только что нажил себе опасного врага.

Плевать. Похоже намечается долгий путь обратно. Домой?..

* * *

— Может, помиритесь? — спросил Сэдрин, усевшись рядом со мной, на поваленный ствол трухлявого дерева. Я коротко и молчаливо на него покосился, но потом перевёл взгляд на струганный брусок в руках. Попытка вырезать из него зверя показала, что мне ещё есть чему учиться.

— Скажи, это похоже на волка? — спросил я, показав поделку.

— Кхм, — лейтенант, от которого существенно несло табаком, скептично посмотрел на кусок дерева. — Как тебе сказать, Изен…

— Неужто так плохо? — осмотрел я его со всех сторон.

— Если ты напишешь поверх него, что это волк, то люди даже будут это понимать. Некоторые. Те, кто обучен грамоте, — кивнул мой формальный заместитель, отчего я лишь заворчал, подбросив поделку в руках.

— Для… э-э… третьего раза, — мысленно прикинул я, — не так уж и плохо.

— Если ты так говоришь… — Сэдрин качнул головой, после чего мы синхронно рассмеялись.

Почти месяц прошёл с момента заключения договора между тремя оставшимися вольными городами Нанва и объявления триумвирата. Мы снова разделились и «Чёрные Полосы» прямой дорогой двинулись к Фирнадану. Путь предстоял неблизкий, но сейчас нас никто не замедлял. Фатурк и Хелфгот ограничились своей личной охраной и выделенными Гуннаром людьми. Лично я, на месте архонтов, пять раз бы подумал, прежде чем позволять присоединиться чужаком, но они… ха-а… хотя… они не знали, что Гуннар натурально их предал. Или знали? Всё-таки Магбур не стал присоединятся к войне.

В общем, не знаю я, что у других в голове. В своей-то не всегда получается разобраться!

Сейчас речь лейтенанта шла о Дуноре. Что поделать, когда я в последний раз, ещё подле Магбура, послал её, не желая трахать грязное и пьяное тело, она затаила обиду. И у меня не было ни малейшего желания менять этот факт. Имею в виду… чувств не имелось, так что мне плевать. Хочет — пусть обижается. Не хочет — не обижается. Сейчас я не являюсь её непосредственным командиром, так что всё равно.

Я уже пару раз видел её с разными мужчинами. В первый видимо чисто чтобы досадить мне, потому что Дунора действовала слишком уж явно и наглядно. Демонстративно. Второй — с кем-то другим, уже более естественно и обыденно.

Не знаю, крылось ли под этим что-то большее, чем естественная потребность в чужом тепле и желании секса. Я, пока что, справлялся своими силами — в прямом и переносном смысле этого слова.

Посмотрев на деревянную фигурку в своих руках, я заставил дерево вспыхнуть, а потом подкинул её в воздух, где она зависла, поддерживаемая тонким потоком ветра.

Зачатки огня и ветра давались мне с очень большим скрипом, но… давались.

Секс переоценён. Дрочить — быстрее и проще. Плюс, при отношениях с женщиной, прибавляется ещё и сношение мозгов. Исключение — чувства. В таком случае всё приобретает оттенок приятно проведённого досуга, которым интересно заниматься. Здесь и сейчас такого нет, а потому пусть Дунора идёт на хер.

Фигурка сгорела, хоть и привлекла этим чужое внимание. Пара солдат заулюлюкала. Ещё несколько обошлись коротким взглядом.

Плевать, сделаю ещё, даже лучше, чем сейчас. Жаль, что мы так сильно спешим, иначе мог бы заниматься резьбой прямо верхом…