дышали ядовитым воздухом Коппертауна — по крайней мере, кожа ещё не сделалась отёчной и не приобрела неприятно желтоватый оттенок, как у старожилов. Сколько лет пройдёт, прежде чем они превратятся в немощных старух, чьи кости скрипят так, что слышно за квартал? Пять? Десять?

— В чём ещё заключена опасность? — спросил Уилл, украдкой наблюдая за ними и наивно полагая, будто это остаётся незамеченным его спутнику.

— Что?

— Вы сказали, что в Коппертауне человека подстерегает много опасностей. Мне любопытно узнать, в чём они заключены.

— Как посмотреть… — Лэйд развёл руками, едва не задев спешившего по своим делам фабричного курьера, за что удостоился гремучей связки непонятных ругательств, которые не меньше чем на две трети были непонятным ему заводским арго[163], - Многие полагают, что опасность таит покровитель Коппертауна, но, как по мне, это грешит против истины. Возможно, он не самое безобидное существо в Новом Бангоре, однако редко гневается без причины, а люди, снискавшие его злость, чаще всего сами в том виноваты. Нарушили технологический процесс или иным оскорбили дух машины. Вам что-нибудь известно о нём, Уилл? Не сочтите за наглость, однако я бы предпочёл не пускаться в длительные разговоры — от здешнего воздуха у меня отчаянно першит в горле.

— Ну, полагаю, я кое-что знаю про него. Разумеется, поверхностно, но…

— Что ж, с удовольствием послушаю сам. Если вам, конечно, не претит на время поменяться ролями.

— Не претит.

* * *

— Его зовут Медноликий и он хозяин Коппертауна, — Уилл оглянулся на Лэйда, точно ища на его лице подсказку, но тот сохранил самую серьёзную и невыразительную гримасу из своего арсенала, — Но посвящённые часто кличут его Увечный Кузнец. Он покровитель фабрик и машин, безумный механический зодчий, чьи глазницы наполнены расплавленной медью, а голос — оглушающий рёв. Говорят, обычный человек выживет из ума, если вдруг ненароком увидит его, потому он является лишь изредка, и то лишь лудильщикам, его преданным слугам и последователям. Ещё я слышал, что на телах тех, кто заслужил его расположение истым почитанием технического процесса он оставляет священные стигматы — ожоги, оставленные каплями раскалённого металла.

— Это всё? — спокойно спросил Лэйд, когда Уилл замолчал.

— Честно говоря, я не очень-то много времени отдал изучению Коппертауна. Мне и находиться-то здесь больше часа сложно. Потом ужасно шумит в ушах, и сложно избавиться от этого жуткого запаха…

— Значит, в райском саду вы облюбовали себе лишь пару аллеек? — съязвил, не сдержавшись, Лэйд, — Предпочитая обходить стороной заросшие сорняками окраины?

Должно быть, его слова задели Уилла за живое, потому что он дёрнул подбородком. Точно добропорядочный школяр, встретивший неодобрение учителя и судорожно пытающийся вспомнить всё, что ему известно о Битве при Гастингсе.

— Ну… Ещё я слышал, что время от времени лудильщики выбирают первосвященников из своего числа. Для этого добровольца обрекают на ужасные муки. Его суставы дробят паровым прессом, в рот заливают расплавленный свинец. Если после этого он выживет и проживёт неделю, то приобретает что-то сродни церковному сану. Таких лудильщиков избавляют от работы, их носят на руках из цеха в цех, чтобы их дух, обласканный Медноликим, помогал конвейерам и станкам работать без ошибок. На их телах раскалёнными иглами выводят чертежи непонятных машин, которые, исходя из настоящих инженерных расчётов, никогда не будут работать, и химические формулы несуществующих веществ.

— Недурно, — вынужден был заметить Лэйд, — Весьма недурно. Судя по всему вы немало знаете про нравы Коппертауна, возможно, даже больше, чем некоторые люди, всю жизнь прожившие в Новом Бангоре.

Кажется, эта сдержанная похвала не обрадовала Уилла.

— Значит, вы полагаете, что Медноликий не представляет опасности?

— И да и нет, — задумчиво обронил Лэйд, — Он сродни молотку, лежащему на верстаке. Если вы будете соблюдать заведённые в мастерской правила, то всё обойдётся наилучшим образом, если же нет — легко изувечите себя до полусмерти. Медноликий — отнюдь не безумный демон-кузнец, которым его часто изображают злопыхатели, но, с другой стороны, едва ли он будет среди тех, кого вам бы хотелось пригласить на холостяцкую вечеринку или званый ужин. К нарушившим технологический процесс он относится безжалостно, как к заводскому браку.

— У вас, конечно, есть на примете пара историй?

— Безусловно! Вспомнить хотя бы мистера Пайплза, владельца сталелитейной фабрики. Мистер Пайплз был прогрессивным джентльменом для своего времени, возможно, даже чрезмерно. Он обнаружил, что если в сталь, добываемую Томасовским методом, на этапе охлаждения добавлять вместо руды и окалины обыкновенную известь, это может увеличить выход на добрых десять процентов. Большой хитрец мистер Пайплз! Эту особенность изобретённой им рецептуры он пытался скрыть, подвергая сталь дополнительной закалке, но в силах ли человек обмануть законы физики? Гвозди, отлитые на фабрике мистера Пайплза, имели обыкновение лопаться в руках плотников, а лошадиные подковы не выдерживали и сотни миль. Зато он в кратчайший сроки вдвое увеличил производство и заключил пару выгодных поставок. Отважный человек. А может, он полагал, что если обитает в Редруфе, Медноликий не дотянется до него из Коппертауна…

— Но он дотянулся?

Лэйд уклончиво хмыкнул.

— Скажем так, мистеру Пайплзу не суждено было мучиться, составляя ответ на рекламации по поводу его продукции. На одной из инспекций, когда он в сопровождении ведущих инженеров осматривал своё хозяйство, размышляя, видимо о том, как ещё можно улучшить выход, произошла авария в одной из огромных доменных печей, отчего расплавленная сталь хлынула наружу. Досадная авария из числа тех, что нередко случаются в Коппертауне, особенно там, где не следят должным образом за безопасностью производственной линии. Гробовщикам, готовившим мистера Пайплза в последний путь, пришлось звать на помощь рабочих-металлургов с его завода, но даже те не смогли освободить полностью тело своего хозяина из металла. Говорят, хоронить его пришлось в укреплённом гробу, и то он трещал, едва выдерживая вес мертвеца, а нести его пришлось целой дюжине человек! Как по мне, стальную статую мистера Пайплза стоило бы установить на входе в Коппертаун, чтобы та напоминала господам фабрикантам о нраве Медноликого. Увы, в погоне за выручкой они часто забывают про благоразумие, а это прямой путь к… Простите, кажется, мой рассказ не захватил вас? Я чувствую себя уязвлённым как рассказчик. Ах, вот как… Вы всё ещё продолжаете изучать работниц спичечной фабрики, этих юных и ветреных прелестниц? О, Уилл, не могу корить вас за это, как джентльмен, но подобает ли подобный настрой исследователю?.. Вообразите только, если бы Данте вместо того, чтоб слушать многомудрые душеспасительные рассуждения Вергилия, пялился бы на обнажённых грешниц, которые корчатся в раскалённых могилах, будучи закованы в скалы вниз головой или терзаемы гарпиями! Прошу вас, будьте хоть толику серьёзнее!

— Их лица… — пробормотал Уилл, явно не слушая его, — Вы тоже видите это?

— В чём дело?

— Они будто… Будто вымазаны чем-то. Не