истории, тем более, что Скар Торвардсон, всякий раз рассказывая её, нарочно не называл никаких имён. Однако, пожалуй, для того, чтобы скормить эту историю Уиллу, момент был вполне подходящий. Лэйд уже прикидывал, как бы ловчее подступиться к началу, когда Уилл задал ему тот самый вопрос, столь неожиданный, что мгновенно спутал все мысли.

— Как вы оказались в Новом Бангоре, мистер Лайвстоун?

— Что вы говорите? — Лэйд приложил ладонь к уху, делая вид, будто не расслышал, — Не слышу!

— Как вы оказались…

— Не слышу!

Что ж, подумал он, оглушительный грохот Коппертауна стоило терпеть хотя бы для того, чтоб лишний раз вывести Уилла из состояния душевного равновесия. Впрочем, тот с самого утра держался на удивление стойко, словно пытаясь компенсировать своей выдержкой вчерашний приступ слабости, и даже находил в себе силы не отворачиваться, когда очередной порыв ветра швырял в него клочьями ядовитого жёлто-серого смога или пригоршней уличной пыли, напоминавшей цементную крошку с щедрыми вкраплениями железной стружки.

— Отчаянно душно сегодня, — пожаловался Лэйд, — Знаете анекдот про коппертаунца, который заглянул в Шипси опрокинуть кружку и которого спросили, как у них нынче погода? «Ничего, сегодня сносно, — ответил он, — Вчера было гораздо хуже, а уж третьего дня вообще сущий кошмар…» «Да ведь у вас там каждый день туман! — изумились собеседники, — Какая, чёрт возьми, вам разница?». «Сразу видно, что вы не из Коппертауна, — снисходительно усмехнулся тот, — Сегодня туман со складов селитры, он едва щиплет. Вчера был с аммиачной фабрики, этот и обжечь может запросто. А третьего дня — с щелочного комбината…»

Уилл даже не улыбнулся. Лэйд отнёс это на счёт душевного настроя — анекдот был вполне забавным на его взгляд и даже не очень избитым.

— Ладно, сдаюсь, — пробормотал он с досадой, — В здешней атмосфере и так избыток кислоты, ни к чему ухудшать и так неважный баланс вашим кислым видом. Что вы там хотели спросить?

— Хотел спросить, по какой причине вы оказались на острове, мистер Лайвстоун.

— Не слишком ли вы молоды для таможенного агента?

Уилл закусил губу, кажется, резка отповедь, пусть и в шутливой манере, немного уязвила его.

— Вы ведь тоже почувствовали Его зов, верно? Я как-то прежде не решался спросить, но…

Лэйд с неудовольствием покосился на него.

— И правильно, что не решались. Среди нашей публики из числа невольных гостей Нового Бангора интересоваться подобными обстоятельствами считается дурным тоном.

— Почему?

— Если бы за каждый ваш вопрос я получал по шиллингу, сейчас, наверно, уже мог бы составить конкуренцию Ост-Индийской Компании, — пробормотал Лэйд, силясь напустить на себя раздражённый вид, — У каждого из нас были причины прибыть в Новый Бангор. Иногда эти причины вполне банальны и очевидны. Но иногда имеют под собой нечто личное, о чём воспитанный джентльмен не станет спрашивать, чтоб не оказаться в неудобной ситуации.

— Вы серьёзно?

— Ещё серьёзнее, чем в те минуты, когда выписываю чек.

— Но ведь я рассказал вам о своём зове!

— Рассказали, — согласился Лэйд, — И, видимо, полагаете, что этот приступ болтливости дал вам право требовать с моей стороны ответной любезности?

Уилл смутился. Или изобразил смущение — как днём раньше изобразил ужас перед лицом скрежещущего от злости и голода Пульче. Наверно, в этом нет ничего удивительного, подумал Лэйд, человек, который всю свою жизнь посвятил умению изображать эмоции на лицах никогда не существовавших людей, сотворённых им на холсте, сам по себе должен быть недурным актёром.

— Простите, мистер Лайвстоун. Пожалуй, с моей стороны действительно крайне нетактично задавать вам подобные вопросы. Вы, конечно, правы. Моё чрезмерное любопытство нередко приносит мне неприятности.

— Что, страсть, как не терпится прочитать первую страницу из жития Бангорского Тигра? — не удержался Лэйд, — Ожидаете найти там очередную захватывающую историю, полную интриг и опасностей? Вы будете разочарованы. Как полагает моя помощница, мисс Сэнди Прайс, у многих увлекательных романов весьма посредственное вступление.

— В самом деле?

— У Него нечеловечески богатая фантазия, но он редко считает необходимым использовать её, сочиняя приглашение для своих будущих гостей. Знаете ли, самые действенные методы — самые простые. Именно поэтому цирковые иллюзионисты стараются не переусложнять свои трюки. Достаточно лишь пустить в воздух побольше мишуры, конфетти и римских свечей, чтобы отвести чужое внимание, а уж по этой части Он не знает себе равных… Зато обставляет Он всё это действенно и безошибочно. Назначение по служебному ведомству, например, или деловая командировка или внезапно накатившее желание предпринять морской круиз по бескрайнему Тихому океану. На худой конец умерший на далёком острове в Британской Полинезии дядюшка, оставивший вам внушительное наследство — дядюшка, имя которого по какой-то причине вылетело из вашей памяти…

— Всегда так просто? — искренне удивился Уилл, — Значит, и вы тоже оказались здесь весьма тривиальным образом?

— Ну, тут уж как сказать… — Лэйд задумчиво почесал кончик носа, — Всё началось из-за телеграммы.

Уилл мгновенно насторожился. Точно ищейка, взявшая след, но ещё не уверенная в этом, поднявшая напряжённый хвост.

— Какой телеграммы?

— Её автор пожелал остаться анонимным. Но вот содержание… Я получил эту телеграмму в Лондоне и, думаю, вы можете представить моё изумление, когда я её прочёл. Неизвестный доброжелатель сообщал мне, что Джейк Лауфер по прозвищу Стервятник из Джарроу, был замечен неделей ранее берущим билет на корабль, отправляющийся в Британскую Полинезию, на остров, название которого показалось мне в тот момент незнакомым. Да, я говорю о том самом Джейке Лауфере, безжалостном грабителе, ловком спиритуалисте и самозваном чёрном маге, основателе печально известного Ордена Трёх Чёрных Кинжалов, который столько лет держал в страхе всю Южную Англию. Видимо, мерзавец, ощутив на своём плече хватку британского правосудия, намеревался удрать туда, куда редко заглядывает солнце метрополии. Возможно, я бы даже дал ему удрать, если бы не Оливер, мой несчастный брат, павший от руки Стервятника из Джарроу годом раньше. Я поклялся себе, что его смерть не останется неотмщенной и собирался настичь Лауфера, где бы тот ни укрылся, пусть и на краю света! Сам сэр Фридрик Уильям Ричардс[161], этот хитрый прощелыга, пожал мне на прощанье руку. У него тоже был зуб на Лауфера — ходят слухи, тот был связан с германской разведкой и одной небезынтересной русской княжной, чьё имя до сих пор на слуху из-за дерзкой кражи Дерианура[162], случившейся годом раньше на парижской выставке. Он даже намеревался дать мне в поддержку два дредноута королевского флота, но не смог — секретность, сами понимаете… Ну и, конечно, в этом деле не обошлось без парижских социалистов и чертежей этой чёртовой подводной лодки!..

Лэйд едва не прыснул со смеху, обнаружив, что нижняя губа Уилла выпятилась, отчего его безусое лицо стало чрезвычайно похожим на лицо обиженного ребёнка с этикетки двухпенсового брусничного чая.

— Что такое, Уилл? — притворно изумился он, — Вам не нравится история?

— Я… Я полагаю,