Вошедшая в башню вместе с дочерью Пилинэль покраснела, многочисленная охрана королевы, как и воины Серндора остались с каменными лицами, а прекрасная молодая эльфийка в роскошном одеянии на фоне изящно расписанных стен выглядела абсолютно отвратительно.

Оэруиль, перед началом разговора собиравшаяся пригласить гостей наверх, где с балкона открывается дивный вид, теперь думала только о том, под каким предлогом выставить наглую дочь мужа за порог.

— Не знаю, зачем вы прибыли, — с отвращением произнесла королева, — но я уже не хочу знать. Убирайтесь.

— О, кто это мне приказывает! — выгнув спину так, чтобы стал ещё заметнее живот, Митриэль взглянула на смотревшего под ноги супруга и окончательно смутившуюся мать. — Да я могу приказать моим верным перебить твою охрану, заковать тебя в кандалы и отправить к папочке с мамочкой в дикий Оссирианд, или где они сейчас прячутся? Но я не стану марать кровью серости прекрасное оружие доблестных воинов-Нолдор.

— Моя прекрасная супруга, — Серндор тихо шепнул жене на ухо, — зачем ссориться? Ты ведь пришла поговорить.

— И говорю. Так, как того заслуживает эта серая. И мы не уйдём. Сейчас я прикажу моим воинам перебить твою охрану, и эта башенка станет хранилищем для моих старых туфель, которые пора выбрасывать.

Посмотрев на принцессу, её потупившуюся, однако молчаливую мать, мужа, вооружённых бойцов королевской армии, Оэруиль подумала, что проще выслушать требования агрессора, а потом рассказать обо всём Карантиру, сделав упор на то, что его дочь ни в коем случае нельзя допускать до важных переговоров и советов.

Королева сделала вид, будто готова принять любые условия, поскольку искренне зауважала мудрую эльфийку.

— Так что же ты хотела сказать мне, наследница владыки Нолдор и простой серой девы, являющая собой единство двух народов? — спросила Оэруиль.

— То, выскочка, что тебе нет причин рассчитывать на трон, даже если королю понадобился от тебя ребёнок! — принцесса погладила живот. — У короля есть сын и дочь от любимой женщины! Скоро будет ещё и внучка. Более того, также от любимой женщины есть ещё один сын, который в любой момент может вернуться в семью. У каждого из нас есть армия, которая легко сметёт твоих никчёмных вояк.

— Прекрасная мудрая Митриэль, — с фальшивым испугом положив ладонь на грудь, выдохнула королева, — у меня и в мыслях не было претендовать на чьё-либо место в жизни короля, будь то сердце или постель. А трон и так мой.

— Придётся подвинуться, серость, — усмехнулась принцесса, и любимая гримаса нолдорана Карантира, проступившая на милом лице эльфийки, заставила Оэруиль внутренне содрогнуться. Искренне.

— И уступить место тебе? — осторожно уточнила жена таргелионского правителя, догадываясь о реакции своих подданных на происходящее.

— Принцу Алмарилу. Но если он не пожелает править, то мне, ты угадала, серость. Полагаю, случайно.

Королева бросила взгляд на слуг и охрану. Эльфы проявляли поразительную стойкость, однако было несложно догадаться об их истинных мыслях.

— Подвинуться мне с трона или нет, — голос Оэруиль стал жёстким, — решать в конечном счёте не мне, но королю.

— Тебе! — вдруг закричала Митриэль, и Пилинэль вздрогнула. — Зови своего лучшего воина! Пусть сражается с моим! Серндор! В бой! И пусть прольётся кровь! Здесь мрамор отвратительно бел!

— Нет, — строго произнесла королева.

— Да! — принцесса побагровела. — Я приказываю!

— Всё хорошо, моя владычица, — вышел вперёд один из охранников-Синдар, — мы сразимся на потеху принцессе, и никто серьёзно не пострадает.

— Ты убьёшь противника, если я прикажу? — с издёвкой спросила Митриэль мужа.

Серндор молча поклонился и, ничего не говоря, сделал шаг вперёд.

— Отвечай! — заорала Митриэль, мать стала её гладить по спине, успокаивая.

— Мы не на войне, моя владычица-супруга, — проговорил воин, надевая шлем.

— Выходите к пруду, — брезгливо сказала Оэруиль, демонстрируя отношение к происходящему. — Пусть знахари находятся рядом. Я пойду на балкон, оттуда и посмотрю.

— Трусливая рыба, — пшикнула принцесса. — Мама, я спокойна, — обернулась она к Пилинэль, — и ты должна поддержать меня, потому что я действую в наших общих интересах.

Незаконная жена короля кивнула.

Встав напротив друг друга, Нолдо и Синда обнажили клинки.

 — Я требую крови! — снова крикнула Митриэль. — Серндор, покажи здесь всем, какого цвета должен быть мрамор!

Ногродская и оссириандская сталь со звоном столкнулись, в рассеянном свете Анар сверкнула кольчуга со звездой, тускло блеснул кожаный доспех.

— Крови!

Воины сошлись, разошлись, сталь продолжила петь и скрежетать, взмахи и удары, сначала осторожные, становились азартнее и резче.

— Крови! Я требую крови!

Ногродская сталь ослепительно сверкнула, оссириандский клинок застонал, задребезжал. Воины разошлись, снова бросились друг на друга, выпад, блок, удар, и на мраморе появились алые капли.

— Наконец-то, — удовлетворённо вздохнула Митриэль, словно только что получив наслаждение в постели с супругом. — Продолжайте.

Звуки рогов донеслись из-за леса, Серндор отвлёкся лишь на мгновение, так как понял значение сигнала. Предплечье больно резануло, но воин не обратил внимания, отскочил на безопасное расстояние и закричал:

— Тревога! Это предупреждение о врагах!

***

— Орки? — испугалась Оэруиль.

— Да, — покачал головой командир охраны Башни Эаринэль. — На Таргелион напало войско Моргота. Приказ короля: усилить оборону всех крепостей, пути перекрыть.

Королева горько зажмурилась, представляя, что придётся терпеть дочку мужа, пока не исчезнет угроза, или враги не перебьют здесь всех.

«Я — пламя, — посмотрев на мёртвые узоры и перила балкона, вдруг почувствовала идущий изнутри жар королева. — Я — пламя!»

— Знахаря ко мне! — приказала Оэруиль. — Воины ранены, им надо оказать особую помощь. И командиров! Быстро!

***

— Я что, должна ночевать здесь?! И сколько времени тут сидеть?! — принялась возмущаться Митриэль, поняв, что пути назад нет.

— Грустно, правда, — Пилинэль медленно пошла к белоснежной лестнице, — сначала поссориться с хозяевами, а потом выяснить, что придётся в их доме жить?

— Вот пусть и знает, кто здесь действительно хозяйка! — взбодрилась принцесса.

Серндор, сняв перчатки и закатав рукав, самостоятельно начал промывать рану, а воин Оэруиль спокойно ждал своего знахаря. Подошедший эльф с горячей ароматной тканью сперва подошёл к Нолдо и, ничего не говоря и не спрашивая, положил ему на предплечье полосу смоченного в снадобье бинта.

— Вы здесь гости, — пояснил Синда, — прошу прощения, что тебя ранили. Мы не имели права доставлять неудобства.

— Напротив, — Серндор вернул испачкавшийся кровью бинт, — мы вместе развлекли принцессу. Мне помощь не нужна, извинения — тем более.

Знахарь кивнул и пошёл к охраннику