Шрифт:
Закладка:
– Кто-нибудь знает, что такое СОМ? – Растянувшаяся на полу и согнув в коленях ноги, Хасира подняла глаза от раскрытой папки, страницы в которой изучала.
– Эм-м-м… – только и смогла я предложить.
– Система отслеживания МОРК, – выдала Ида, даже не отрываясь от книги, которую читала, и продолжила постукивать торцом карандаша по краю страницы.
– Серьезно? Аббревиатура внутри аббревиатуры? – Я запрокинула голову и уставилась в потолок. – А что же в таком случае означает МОРК?
– Мобильный оптический регистратор координат.
Почему, черт возьми, она еще не в отряде астронавтов? Неужели лишь только из-за цвета ее кожи? Нелепость полная!
– Ты непременно должна участвовать в Программе, – заявила я.
Ида фыркнула, но глаз от книги не подняла, а карандаш ее принялся отбивать дробь на странице быстрее прежнего.
– Правила предварительного отбора заявок – еще те себе правила, – после паузы поделилась своими представлениями я. – Да и вообще, похоже, отбор заявок – игра безо всяких четких правил, поскольку, как известно, для Виолетты и Бетти в них отыскались особые пункты.
– Элма. – Николь предостерегающе покачала головой.
– Да чего уж там. – Во мне вдруг взыграли все разочарования последних месяцев. – У Виолетты, как мне прекрасно известно, на время подачи заявления и ста часов налета в одиночку еще и в помине не было.
Из рук Иды выпала книга.
– Собственным ушам не верю. Неужели такое сказала ты? Белая?
– Да, ты не ослышалась. Хочешь подбросить доктору Кингу немного дополнительных боеприпасов? Посоветуй ему посмотреть журналы, в коих зафиксированы полеты Виолетты Лебуржуа и Бетти Роллс. Всякому же ясно, что Виолетта здесь только потому, что она – француженка, а муж ее – уже состоявшийся астронавт. Супружеская пара в космосе – отменная история для прессы, ведь верно?
Заговорила Николь:
– Ты не ошибаешься. И в то же время ты не совсем права.
– Наличествует неоспоримая дискриминация, чистая и сразу всякому зримая, словно первый, только что выпавший снег, – продолжила свою мысль я. – А Бетти в Программе лишь только потому, что наше руководство, видите ли, возжелало дополнительной рекламы, и всемирно известный журнал «Лайф» явился им вполне подходящей к случаю порукой. В общем, по моему мнению, вместо этой парочки следовало бы выбрать двух более квалифицированных кандидаток, и какого цвета их кожа – не все ли равно.
– Думаешь, я была лучшей из всех кандидаток, которых отборочная комиссия протестировала? В самом деле полагаешь, что была? – Николь снова покачала головой, и глаза ее заблестели. – Да, я в полный рост прошла квалификационный отбор, но, несомненно, учитывалось в сухом остатке и то, что мой муж – сенатор, и что он с самого первого дня поддерживает программы МАК. А Хасира стала королевой на конкурсе красоты, и…
– Она не просто королева красоты, а королева красоты со степенью магистра в области инженерии. – Мне не понравилось, к чему Николь клонит. Она ставила под сомнения весьма реальные, замечательные качества, которыми обладали уже отобранные женщины. И… И мне, признаюсь, совершенно не хотелось, чтобы она в своих рассуждениях добралась и до моей скромной персоны.
Хасира приподнялась и уселась на полу, скрестив под собой ноги.
– Да, все так, но я была не единственной бразильянкой с лицензией пилота и дипломом инженера, однако из всех четверых моих землячек времени налета оказалось больше у меня.
– А у меня не только докторская степень по физике и математике в Стэнфорде, но еще я – и Леди-Астронавт мистера Волшебника.
– Все дело в том, что именно такие истории и хочет поведать досужей публике МАК. – Николь пожала плечами и сделала очередной глоток из своего бокала с мартини. – Такова уж в наши дни политика, и сетовать на то, поверь уж мне, смысла нет.
– И истории, кои намерена поведать публике МАК, чернокожих людей не включают? – Я вздрогнула, осознав, что вычеркнула из уравнения Хелен. – Или, допустим, выходцев из Тайваня? В них место находится только белым.
Ида пожала плечами и с глухим стуком захлопнула книгу.
– Чему тут удивляться? Все те же старые как мир истории. Просто теперь нам открылась очередная глава. – Она встала и демонстративно потянулась. – Знаете, а мне, пожалуй, уже пора.
Последовал хор зевков и одобрительных возгласов, и вечеринка на том и завершилась.
Надевая шляпу и натягивая перчатки, я все время порывалась еще порассуждать о несправедливости установившихся в этом мире порядков, но делать этого не осмелилась. В основном потому, что Ида довольно ясно дала понять, что считает эту тему до поры до времени исчерпавшей свой потенциал для досужего обсуждения.
А потом вдруг я осознала, что и сама толком не уверена, насколько мой гнев вызван желанием помочь делу чернокожих, а насколько тем, что мне нестерпимо жаждется с глаз долой убрать Виолетту и Бетти.
36
ДОКТОР КИНГ ВО ВСЕУСЛЫШАНИЕ ОБВИНЯЕТ МАК В РАСОВОЙ ДИСКРИМИНАЦИИ
Опираясь на полученные им из «надежных источников» утверждения о том, что две чернокожие так называемые леди-астронавтки не были допущены до участия даже в отборочном конкурсе космической Программы на вакансию «астронавт», проповедник-негр с Юга обвинил Международную аэрокосмическую коалицию в дискриминации по расовому признаку, и Исполнительный комитет Организации Объединенных Наций назначил специальные слушания для выяснения истинности выдвинутых обвинений. Директор МАК, Норман Клемонс, по сему поводу официально заявил, что две упомянутые доктором Кингом женщины действительно проходили отбор, но вовсе не в качестве потенциальных астронавтов, а тестировали их всего лишь в ходе пилотной программы на соответствие первичным требованиям, предъявляемым к вероятным участникам миссий, задачей коих в самом ближайшем будущем, судя по всему, станет создание внеземных колоний.
МАСТИФ был вовсе не собакой, а всего лишь аббревиатурой, что радости непосредственно познающим его не доставляло. «Моделирующий аварийную ситуацию тренажер инерционный фиксированный» – а именно так расшифровывалась нелепая аббревиатура МАСТИФ – представлял собой гигантскую штуковину, несомненно, спроектированную безумным ученым, и выглядела эта штуковина средневековым орудием пыток, каковым, по сути, пусть и не средневековым, а самым наисовременнейшим, но все же являлась.
Сейчас в самом центре этого сооружения к креслу крепко-накрепко ремнями была пристегнута Николь. Жесткое пластиковое кресло под ней было точной копией того, что предназначалось астронавтам проекта «Артемида», и Николь располагалась на нем почти точь-в-точь, как бы на нем расположился любой астронавт проекта «Артемида», да только голова ее, в отличие от любого из них, была намертво зафиксирована
