Я не сразу узнал о случившемся. Так глубоко увлекся самокопанием, сидя в квартире и никого не навещая, что совершенно не знал о том, что происходит вокруг.

Странно, но в первые минуты я подумал не о Риане и том, как ей сейчас, должно быть, тяжело. Я подумал о ее сестре, которая осталась совершенно одна и наверняка нуждается в помощи.

Я нашел пансион, где, как мне сказали, обучалась Алиса и, заверив руководство, что являюсь едва ли не родственником их воспитанницы княжны Строгоновой, добился встречи.

Девушка выглядела совершенно иначе. Строгое, закрытое голубое платье из однотонной, несколько грубоватой ткани, белоснежные манжеты, высокий ворот, идеальная прическа, благодаря которой гладко зачесанные назад волосы не выбивались, а девушка казалась старше года на три, чистые голубые глаза и спокойное, сдержанное и лишенное каких-либо эмоций выражение лица. Я был поражен такой перемене.

— Здравствуйте, месье Кауст, — вежливо и тихо произнесла она, приседая передо мной в реверансе.

— Алиса Николаевна, я волновался о вас, как вы? — произнес я, не сводя тревожного взгляда с девушки.

Как же мне хотелось увидеть на этих щеках румянец, а на губах улыбку, хотя бы робкую и едва уловимую, но улыбку! Я не мог переносить этого замораживающего равнодушного взгляда!

— Благодарю за беспокойство, со мной все в полном порядке! — отозвалась девушка.

— Но я слышал, что ваша сестра…

Она не позволила мне закончить и тут же перебила:

— Вот именно, вы, очевидно, знаете, что с ней произошло, а я еще и видела своими глазами, в каком она состоянии! В отличие от нее я совершенно здорова, мне ничего не угрожает и о моей дальнейшей судьбе, как выяснилось, давно позаботились! Так что МОИ дела идут просто прекрасно! — на красивом лице наконец проступили живые эмоции. Конечно, я разглядел в ее глазах раздражение и гнев, но больше всего там было тоски и боли.

Она не искала во мне защиты и не собиралась просить о помощи, и это, черт побери, неожиданно разочаровало и даже ранило меня.

— Что значит о вашей судьбе «уже позаботились»? — все же спросил я.

— То и значит! Завтра сюда приедет наша тетушка и увезет меня из этого города: я буду жить вместе с ней, продолжу обучение на новом месте и постараюсь стать лучшей, чтобы мной можно было гордиться, — Алиса скрестила руки на груди и подняла острый подбородок чуть выше.

Она снова сдерживалась и пыталась казаться серьезной и сильной, но я все равно замечал, как едва заметно дрожали губы, которые она напрасно пыталась поджимать, пряча от меня волнение, и как блестели непролитой влагой ее глаза.

— Вы действительно всего этого хотите? — спросил я.

— Зачем вы задаете мне столь грубые вопросы? Вы прекрасно понимаете, что я желала бы остаться рядом с Ри, что я всем сердцем хотела бы ей помочь и искупить свою вину! Я слишком долго ничего не знала и не замечала! — она вздрогнула, я услышал жалобный всхлип, и девушка тут же зажала рот рукой и зажмурилась, прерывисто вдохнула и снова взяла себя в руки.

— Но я больше не капризная дурочка! Я не в силах ей помочь, зато легко могу стать жертвой, легкой добычей, а значит, принести сестре новые страдания! Я подчинюсь ее воле! Вам не стоило сюда приходить, Эрик: вы тоже ничем не сможете ей помочь! — добавила она и отвернулась, снова скрестив руки на груди.

— Я здесь ради вас! — неожиданно сорвалось с моих губ.

— Напрасно, — порывисто оборвала меня Алиса.

— Мой дядя, Оливер, постарается выручить вашу сестру, я в этом уверен!

— Что ж, я буду молиться об этом каждую ночь, — тихо произнесла девушка.

— Не приходите больше и не ищите меня, месье Кауст! Я вряд ли вернусь сюда снова: я намерена покончить с прошлым, а вы его часть!

— Алиса… — удивленно проговорил я севшим голосом.

Я не ожидал, что сказанные ею слова вызовут во мне такое недовольство и… тоску.

— Нет! Вспомните, вы ведь хотели именно этого — отдалить меня, избавиться от навязчивой поклонницы! Что ж, теперь я полностью на вашей стороне! Я тоже отдалюсь от вас на столько далеко, на сколько это будет возможно. Кто знает, быть может, мы больше никогда не встретимся! Всего вам доброго, месье Кауст, и спасибо за все, что вы для нас сделали!

Что-то во мне не могло смириться с подобным ответом, и я хотел поспорить, но мне этого не позволили. Алиса подозвала классную даму и попросила дозволения покинуть гостиную. Пожилая женщина в строгом чепце смерила меня взглядом и, довольная тем, что девушка явно пытается избавиться от моей компании, благосклонно покивала головой и позволила княжне уйти.

Я смотрел вслед уходящей девушке и не мог поверить своим глазам: что-то в ней неуловимо менялось, и дело даже не в новой манере держать эмоции в себе и строго соответствовать всем общепринятым нормам этикета! Ее взгляд стал взрослее, она как будто смотрела на мир совершенно иными глазами, и отчего-то мне было очень жаль расставаться с хрупкой и беззащитной девочкой, которая так не хотела прощаться с детством, которая отчаянно хотела верить в доброту и доверять рыцарям вроде меня.

Но благородный господин в сияющих доспехах тоже не оправдал ожиданий и не протянул руку помощи, когда она в ней нуждалась! Более того я отверг ее чувства, а значит, почти предал…

* * * 

Я сбежала, стоило скрыться из виду, и я тут же припустила, пока не оказалась на чердаке. Тенью прошмыгнула мимо кастелянши, торопливо распахнула скрипучую дверь и тут же затворила ее. Я прислушалась, не раздается ли позади чьих-нибудь шагов и, убедившись, что никто меня не преследует, опустилась на пол, тут же подтянула к груди ноги и позорно расплакалась.