– Что я делаю? – Сенера усмехнулась: – Полагаю, это очевидно: имею дело с тобой. И ты сейчас прекратишь играть в свои захолустные игры, мой милый идиот. В этой борьбе участвуют враги такого масштаба и мастерства, что ты даже не представляешь, каковы твои шансы. Вот почему Релос Вар приказал нам никого не убивать. Если бы мы забрали старуху с собой, она бы не выдала никаких секретов. Ну а будучи убитой? О, то, что она убита, теперь играет на руку нашим врагам.

– Ты несешь чушь… – Сэр Орет не смотрел на нее. Он не отводил напряженного взгляда от клинка.

Сенера прищурила глаза:

– Как ты думаешь, кто ты? – Подойдя к камину, она наклонилась, чтобы погладить щенка дола, и тот радостно завилял хвостом, стуча им по очагу.

– Что ты имеешь в виду? Я сэр Орет Малкоссиан…

Она закатила глаза:

– Это бесполезно. Эфемерно. Титулы и причуды рождения могут исчезнуть в одно мгновение. Кто ты? – И, не дожидаясь его ответа, она повернулась к брату Коуну: – Давай попробуем еще раз. Кто ты?

– Я… – Коун скривился: – Я жрец…

Сенера оборвала его сердитым жестом:

– Я ожидала лучшего. Это всего лишь работа. И если я убью тебя, жрец, неужели ты перестанешь существовать? – Она вновь повернулась к сэру Орету: – Ты думаешь, что ты – всего лишь твое физическое тело? Симпатичное и ловкое? Молодое и тупое?

– Эй! – Сэр Орет было дернулся, но вновь замер, почувствовав острие меча у своего горла.

– Наши души, – сказал брат Коун. – Мы – это наши души.

– Верно, – согласился сэр Орет. – Когда я умру, моя душа отправится в Землю Покоя.

– Не думай, что ты так сильно нравишься Таэне. Но, по крайней мере, я позволю тебе отправиться в Загробный Мир. – Она подошла к телу Джанель. – Тело, которое ты носишь, – не то, кто ты есть. Это не твоя личность. На самом деле это твоя тюрьма. Твое тело держит тебя прикованным к этой стороне миров-близнецов, запертым, контролируемым. Пока эта старуха была в своем физическом теле, живая и здоровая, ее душа находилась под нашим контролем. Но теперь, когда ты убил ее? – Она цокнула языком. – Даже сейчас, пока мы разговариваем, Дорна рассказывает Таэне все, что она знает. И Таэна сообщит это своим людям. А затем Богиня Смерти сообщит все это твоему отцу, маркриву, когда он в ближайшее время совершит погребальное подношение у одной из святынь Таэны. Скажи мне, что за человек маркрив Ставиры? Будет ли он лгать, чтобы защитить тебя? Или он скажет герцогу правду: что его сын – предатель, так легко ставший саэленом? Как ты, должно быть, разочарован…

Сэр Орет, казалось, был так напуган этим вопросом, что перестал обращать внимание на тянущийся к нему меч[179].

– Подожди, – сказал брат Коун. – Ты говоришь так, как будто Таэна – враг. Сама Таэна.

Сенера пожала плечами:

– Таэна и есть наш враг. Все они, точнее, Хоред, Таджа, Галава – все они. Тебе всю жизнь скармливали ложь. Восемь Бессмертных – не наши хранители. Они наши тюремщики, наши правители. Они находятся на вершине системы, которая извлекает выгоду из порабощения человечества. Зачем им вообще освобождать нас? – Она взяла ножницы и принялась разрезать кожаные ремни, удерживающие узорчатую черную броню Джанель на теле.

– Но это не… – Но прежде чем брат Коун смог начать с ней спорить, перед книжным шкафом ярко вспыхнул свет, застывая в знакомом кружащемся фрактальном вихре, центр которого стал зеркальным.

Релос Вар шагнул в комнату.

Волшебник закрыл за собой Врата и поднял бровь, глядя на меч, превратившийся в серебряную змею, обвившую сэра Орета.

– По крайней мере, хоть кто-то развлекался. – И, не обращая внимания на брата Коуна и лежащее на столе тело Джанель, он подошел к расположенному сбоку столику, чтобы налить себе выпить. – Я бы спросил, как все прошло, но последние десять минут я провел, разговаривая о младшем сыне маркрива Ставиры с бьющимся в истерике герцогом Ксуном. Судя по всему, наш юный рыцарь только что убил бывшую жену маркрива. Или бывшего мужа? Не уверен, что это столь уж важно.

Сэр Орет захлебнулся воздухом, но ни Релос Вар, ни Сенера даже не посмотрели на него.

Брат Коун никогда раньше не видел Релоса Вара вблизи, и в то же время он не мог избавиться от безошибочного ощущения, что он его знает. Жрец нахмурился, пытаясь понять, что вызвало это чувство.

Релос Вар бросил на Сенеру извиняющийся взгляд:

– К сожалению, мне пришлось заверить герцога, что мы с тобой никак не связаны. Мои самые искренние извинения.

Она махнула рукой, продолжая работать:

– Все в порядке. Турниры и без того стали слишком скучны.

– Мой отец… – Голос сэра Орета сорвался.

Релос Вар бросил на сэра Орета раздраженный взгляд:

– Что мы будем с ним делать? Он бесполезен для нас в контексте Толамера. Маркрив Ставиры теперь потребует, чтобы он выплатил все свои кредиты. Поскольку юный Орет, находясь здесь, не может их вернуть, кантон по умолчанию перей-дет к его отцу. Я сомневаюсь, что мы сможем убедить Арота работать с нами.

– Релос, мы заключили сделку. Я помогал тебе! – перебил его сэр Орет. – Я могу все объяснить. Я не… я не хотел убивать Дорну. Я просто… я потерял самообладание!

– Не самообладание! – выплюнул брат Коун. – Смелость! Ты не собирался ее убивать, пока не узнал, что твой отец вот-вот придет.

– О, ну, тогда это просто одно плохое решение принималось за другим? Могу поделиться дополнительным бонусом: Дорна не мертва. – Релос Вар с напитком в руке уселся в кресло. – Ты даже этого не смог сделать. Честно говоря, Орет, какой от тебя прок?

– Но я видел, как она… – Брат Коун моргнул.

Сэр Орет, казалось, был удивлен не меньше:

– Ты только что сказал, что я убил ее!

Релос Вар пожал плечами:

– О, она умерла. Безусловно. Но осталась ли она мертвой? На это нет ни единого шанса. – Он многозначительно посмотрел на Сенеру. – Она ведь ангел. Я уверен, сейчас, когда мы говорим, Таэна уже возвращает душу Дорны обратно в тело.

Сенера приподняла бровь:

– Ангел? Серьезно? Я подозревала, что внутри этой старухи таится многое, но она никогда не казалась мне одной из избранных помощниц Таэны.

– О нет. Она одна из служанок Тиа.

Сенера повернулась к Джанель:

– В этом гораздо больше смысла.

Брат Коун наклонился вперед:

– Подожди. Дорна служит Богине Магии?

Релос Вар бросил на него мимолетный взгляд, прежде чем вновь обратить