поводом для ультиматума. Если Литва признала себя виновной в деле о военнослужащих, покинувших часть, то от неё можно было потребовать компенсации или других мер, но не выдвигать претензий, содержавшихся в ультиматуме.

События в Балтийских государствах развивались быстро. Деканозова направили в Литву, Вышинского в Латвию и Жданова в Эстонию контролировать ход дел. Вскоре выяснилось, что всё было заранее согласовано и организовано с коммунистами Балтийских государств. Были сформированы новые правительства. Во всех странах началась мощная большевистская пропаганда с арестами и другими, связанными с этим мерами. Через три недели назначили новые парламентские выборы на основе нового избирательного закона. Хотя выборы были организованы так, что избирались только коммунисты и их союзники, большинство в парламентах всех трёх стран стояло за независимость своих государств. Но накануне заседания сейма Литвы каждому делегату заявили: «Имей в виду, что каждый, кто осмелится проголосовать против вхождения в Советский Союз, будет отвечать за это не только собственной жизнью, но и жизнью своей семьи и всего высшего сословия Литвы» (так, по крайней мере, рассказывает литовец Игнас Й.-Шейнюс (Ignas J.-Scheinius. Den rоda floden stiger. S. 184)2. Парламенты всех трёх государств единогласно высказались за вхождение в Советский Союз. В Эстонии до последнего надеялись хоть на самую малую автономию, «ну хоть такую, как у Внешней Монголии», позднее писал один эстонец (Siiras Jaan. Viro neuvostokurimuksessa. S. 89)3.

О деталях этой драмы в то время ещё не было полной информации. Но общий ход дел был ясен. Мы, финны, знали, что в Эстонии, условия жизни и настроения людей в которой нам были хорошо известны, вступление в Советский Союз могло поддержать лишь меньшинство, конечно при условии свободного волеизъявления. В Латвии было больше коммунистов, а в Литве, пожалуй, ещё больше, но и в этих странах большинство было за независимость. Когда парламенты всех трёх стран решили единогласно отказаться от независимости и присоединиться к Советскому Союзу, то для нас это было очень подозрительно. Происходящее в странах Балтии глубоко затрагивает нас, финнов. Так что, я постоянно думал о судьбе трёх малых народов.

В соответствии с принципами демократии любые действия предполагают поддержку со стороны большинства. Принуждение меньшинства, даже относительно большого, а также силовые действия в этих целях в условиях демократии считаются допустимыми. Ленин и большевики придерживались иного мнения. Они считали, что нет необходимости добиваться поддержки большинства. Энергичное меньшинство, даже небольшое, при благоприятных условиях может совершить революцию и перевернуть всё на свете. Если народы не хотят принять учение Маркса и стать счастливыми, то их надо принудить к этому силой. Это вполне допустимое и даже доброе дело. Действия в странах Балтии соответствовали учению Ленина.

Акции, предпринятые Советским Союзом в странах Балтии, мы не могли выбросить из головы. «События в Балтии – в Эстонии, Латвии и Литве ужасны, – писал я министру иностранных дел 22 июля 1940 года. – Как они скажутся на нас?..» Судьба Балтии, а также методы, с которыми Эстонию, Латвию и Литву превратили в советские государства и подчинили советской державе, заставляли меня день и ночь серьёзно думать об этом.

Правда, мне казалось, что для России Финляндия и страны Балтии имеют разное значение. На переговорах 1939 года у меня сложилось впечатление, что Сталин и Молотов признают эту разницу. Но, конечно, Кремль с удовольствием наблюдал бы подобное развитие и в Финляндии. Естественно, размышляя о событиях в собственной стране, мы ни на минуту не забывали о драме на Балтике.

22 мая 1940 года в Хельсинки создали «Общество дружбы и мира между Финляндией и Советским Союзом», целью которого в соответствии с уставом было работать в интересах укрепления мирных и дружественных отношений между Финляндией и Советским Союзом, а также содействовать экономическим и культурным связям между ними. Итак, во всех отношениях хорошее дело. Когда я читал в советских газетах сообщения о деятельности Общества, они произвели на меня положительное впечатление. В информации ТАСС от 21 июня говорилось, что на первом собрании Общества в Хельсинки доктор Хело подчеркнул, что отношения между Советским Союзом и Финляндией должны основываться на «полном взаимном доверии». Доклад Хело, особенно в той части, где говорилось о большом значении дружественных отношений между Советским Союзом и Финляндией, «был встречен бурными аплодисментами», сообщал ТАСС. «Это – правильные слова. Против них нечего возразить», – записал я в дневнике.

Позднее я получил другую информацию о деятельности Общества, правда, в виде докладов государственной полиции. Их нельзя считать лучшими историческими документами, но и оснований сомневаться в их достоверности у меня не было. В общем, я использовал их в беседах с Молотовым. Когда уже в заявлении о создании Общества говорилось, что выйти из тогдашних экономических трудностей наш народ может только путем улучшения экономических, а следовательно, и политических и культурных отношений с Советским Союзом, то мне казалось, что здесь заходят слишком далеко. Нам нужно было лишь жить и работать в мире. Экономическое сотрудничество с Советским Союзом, конечно, было бы полезным и желательным, но развитие после событий 1918 года, когда мы свой объёмный экспорт в Россию и импорт оттуда более чем достаточно компенсировали переводом нашей экономики на новые рельсы, показывало, что в области экономики мы не зависим от России. В этом же заявлении новое общество делало грубый выпад против Социал-демократической партии Финляндии и руководства Центрального союза профсоюзных объединений Финляндии, утверждая, что они «по-прежнему выступают против строительства дружественных отношений между Финляндией и Советским Союзом». Это необоснованное утверждение показало, что за Обществом стоят левосоциалистические и коммунистические элементы.

Уже в первые недели своего существования Общество начало шумную пропагандистскую работу, которая по времени совпала с уничтожением независимости Балтийских государств. Тяжёлые условия в нашей стране, вызванные Зимней войной и начавшейся большой войной, использовались в подстрекательских целях. [В этом разделе об «Обществе дружбы» я использую сообщения МИДа и доклады государственной полиции.] В июне на праздничном мероприятии Общества «Товарищ», известного своей левой ориентацией и относящемся к Рабочему объединению Хельсинки, один из руководителей нового Общества, имеющий университетское образование, заявил, что нашу армию «под прикрытием ложного патриотизма заставили сражаться против Советского Союза, но теперь обещанием светлого будущего следует считать события в Балтийских государствах, где уже установилась более свободная жизнь». Другой руководитель Общества, имеющий магистерское образование, также назвал изменения в странах Балтии «отрадным явлением» и заявил, что подобное может произойти и в Финляндии. В конце июня на официальном собрании Общества была принята приветственная телеграмма новому правительству Эстонии, а также решено послать обращение к председателю парламента и парламентским фракциям Финляндии