Шрифт:
Закладка:
Честно говоря, до этого момента меня терзало беспокойство, что странности, которые проявлял компас, отказывающийся признавать в этой маленькой птичке монстра, повторятся снова. Но, видать, действие божественной силы как-то зависело от моих желаний и устремлений, так что стоило мне признать в воробье вожделенную добычу, как Фаолонде со мной согласился и сомнений больше не выражал.
— Пойдём! — сказал я, увидав, что всё закончено. — Нам тут делать больше нечего, так что собираемся.
Кенира начала прятать в кольцо расставленные прямо на земле кресла, в которых мы с комфортом проводили время, круншаги принялись сонно мотать головами, вставать и потягиваться, сладко зевая своими огромными зубастыми пастями, Дреймуш и Ксандаш занялись проверкой экипировки, ну а Мирена с Хартаном просто стояли и наблюдали за этой суетой. Но стоило Кенире убрать барьер, как Тана, что-то решив, бросился вперёд в сторону обрыва.
— Ты куда, Клаус? — спросил его я.
К моему удивлению, старый трюк не сработал. Хартан не стал возмущаться и пререкаться, он даже не остановился, только бросил через плечо:
— Я быстро!
— Стоять! — приказал я. — Тана, ты что, не слышал, мы уходим!
Я не думал, что сын послушается моих слов, он всегда был довольно твердолобым и если что-то вбивал себе в голову, то остановить его было трудно. Но, видимо, многочисленные тренировки, что проводил Дреймуш, дали о себе знать, и Хартан сейчас воспринимал меня не как отца, а как командира, чьи приказы во время миссии выполняются беспрекословно. Тана остановился и улыбнулся.
— Я действительно быстро! — сказал он. — Только в гнездо и назад!
— В гнездо? Но зачем? — удивился я. — Феникс так аппетитно ел ящерицу, что ты решил скушать кусочек и сам?
— Очень смешно, пап, — скривился Хартан. — Это же феникс! Легендарный монстр! И мы возле его гнезда! Конечно же, я за сокровищами!
— Сокровища? Какие сокровища? Тана, ты ни обо что не ударялся головой?
Хартан посмотрел на меня с откровенной жалостью.
— Во всех иллюзиях и книгах Броттор, натолкнувшись на логово сильного монстра, находил там могущественные артефакты, великие реликвии или легендарное оружие. А тут не кто-нибудь, а феникс!
— Но это же всё ерунда, — возразил я. — Обычный художественный вымысел, а на самом деле там ничего нет!
— Да? А откуда ты знаешь? — ехидно поинтересовался Тана. — Во скольких гнёздах фениксов ты побывал?
Я открыл рот, чтобы указать наглому сопляку на его место, но тут же закрыл. Действительно, я ничего не знал о фениксах, как, впрочем, и об остальных сильных монстрах, а значит единственным доводом являлось моё упрямство. И если я начну использовать столь ничтожную причину, Клаусом следует звать меня. Предположение Хартана, при всей своей нелепости, могло иметь рациональное зерно. Даже на Земле имелись птицы, таскающие в свои гнёзда различные блестящие вещи, а монстры были умнее обычных зверей и действительно могли прихватить что-то ценное. Конечно, у нас не было недостатка ни в деньгах, ни в артефактах, но это не значило, что следовало упускать то, что лежит под самым носом. И если уж говорить откровенно, Хартан разбудил моё любопытство, так что узнать, что же фениксы хранят в своих гнёздах, мне было интересно и самому.
— Ладно, только действительно быстро, — сказал я. — И будь предельно осторожен! Посматривай в нашу сторону, если феникс появится в радиусе действия реликвии, я дам знать.
Хартан довольно улыбнулся, разогнался, подбежал к обрыву, оттолкнулся и совершил огромный прыжок, длине которого позавидовали бы любые земные легкоатлеты. Пролетев около двадцати ярдов, он создал в воздухе перед собой круглую площадку, на которую приземлился и оттолкнулся снова. Конечно, магия подчинялась законам физики и площадка, не имеющая точки опоры, не смогла бы выдержать его вес. Но чары, сплетённые Хартаном, действовали как трамплин, подбрасывая его в воздух и разрушаясь. Использование такой магии требовало не только отличного контроля, но и хорошего чувства ритма. И всё, что было нужно, у Хартана имелось. Он бежал по воздуху, делая огромные прыжки, отталкиваясь и прыгая дальше. И не прошло и минуты, как он оттолкнулся особо сильно и скрылся внутри гнезда.
Шло время, его не было почти десять минут, так что я начал волноваться. Мы с Кенирой обеспокоенно переглянулись, и я уже открыл было рот, чтобы сказать, что отправляюсь на выручку.
— Ули, смотри! — услышал я голос Мирены, повернул голову и увидел, что она указывает на гнездо.
Оттуда показалась сначала голова Хартана, потом появился и он сам, забираясь на край, и прыгая в пропасть. Я активировал увеличение своего глаза и понял, что выражение лица сына можно назвать каким угодно, но только не довольным. Тана бежал, хмурясь, и мне не терпелось узнать, что же такое произошло, что послужило причиной такой перемены настроения. Сделав последний огромный прыжок, Хартан ловко приземлился на ноги и медленно подошёл к нам с видом, будто его заставили съесть мешок лимонов.
— Нашёл своё сокровища? — спросил я, всей силой стараясь сдержать усмешку.
— Сокровища? — возмутился Тана. — Ты сказал «сокровища»?
Его лицо приняло такое обиженное выражение, что выдержать дольше я не смог, и громко рассмеялся. Однако Хартан словно и не заметил насмешки.
— «Феникс! Властелин неба! Благородная птица, чьи крылья повелевают ветрами!» — словно передразнивая чьи-то слова, паясничал он. — Если он такой благородный, тогда я тоже аристократ, а то и вообще принц!
— Вообще-то, — тихо сказала Мирена, — технически это не совсем неправда.
Хартан прожёг её уничтожающим взглядом и надулся ещё сильнее.
— Ты всё-таки расскажешь, что происходит? — спросила Кенира.
— Я пытаюсь! — почти выкрикнул Хартан. — У этого вашего благородного феникса в гнезде срач, как у меня в комнате! Ну, как был раньше, пока вы меня не усыновили, сейчас у меня есть карман и срач я развожу там. Так вот, мне пришлось полдня ковыряться в разных объедках, гниющих костях, мусоре, каких-то камнях и ветках! Эта отрыжка Арунула, похоже, выбрасывает недоеденные трупы только тогда, когда переполняется гнездо! Броттору, видимо, попался другой феникс, получше моего!
— Тут на острове нет людей, — рассудительно сказал Дреймуш, — а значит, неоткуда взяться и сокровищам.
— Эй, ты за кого, за меня или него? — скривился Тана. —
