Шрифт:
Закладка:
Даже постоянные сотрясения от взрывов стихли, когда Дрен сосредоточился на поднятии крышки. Вены вздулись на его шее, когда он стиснул зубы, игнорируя жар и падающие искры, дым и шум.
Он почти не заметил сдвига, когда решетка начала сдаваться в борьбе с ними. Грязь треснула по краям, сталь застонала о сталь, но все увидели, как она задвигалась, свободный конец поднялся на дюйм, затем еще на один. Успех придал им новых сил, и еще от одного рывка решетка освободилась.
Они двигались быстро, спускаясь по лестнице в глубины под городом. Дрен наблюдал, как они все исчезают, прежде чем последовать за ними, какое-то чувство долга заставляло его ждать последнего. Свет от пожаров следовал за ним вниз, но не пламя. Оранжевое свечение плясало на стенках шахты, когда он спускался, двигаясь медленнее, чем хотелось бы — его скорости мешали люди внизу.
По мере того, как он оказывался ниже, становилось все прохладнее. Голоса эхом отражались от стен, когда люди, за которыми он следовал, добрались до канализации внизу. Запах тоже усилился — вонь городского дерьма — но даже он был приятен после вони гари в настоящем мире. Даже какофония, доносившаяся сверху, притупилась.
Дрен добрался до подножия лестницы и ступил в воду глубиной по щиколотку.
Один из мужчин подошел к нему и пожал руку:
— Спасибо за помощь там, наверху. Без тебя мы бы не справились.
— Это вы спасли мне жизнь. Это я должен вас поблагодарить. — Свет сверху освещало окрестности ровно настолько, чтобы Дрен смог разглядеть море лиц, уже собравшихся внизу. Похоже, у других тоже возникла идея сбежать сюда.
Мужчина взглянул вверх по шахте на улицы наверху:
— Черепа делают все возможное, чтобы убить нас всех.
— Эти туннели покрывают весь город?
— Да, насколько я знаю.
Дрен кивнул, мысленно прикидывая путь на запад, к Токстену:
— Тогда мне лучше уйти.
Мужчина взял его за руку:
— Ты уверен? Ты можешь остаться с нами. Безопаснее.
— Мне нужно найти своих друзей.
— Тогда береги себя.
— И ты.
Дрен оставил мужчину, его друзей и семью и двинулся дальше по туннелю. Он шел медленно, пробираясь мимо всех тех, кто сбились в кучу, не зная, куда идти. Где-то женщина играла на флейте, и музыка эхом разносилась вокруг них, призрачная мелодия, полная печали и красоты. Более мягкий звук из более спокойных времен. В глубине музыки таилась надежда. Дрену почти не хотелось покидать это место, но он двинулся дальше, слушая, пока и она не стихла, оставив после себя глухие удары бомб наверху и крики тех, кто бежал вниз.
Дрену было трудно запомнить свое местоположение, поскольку каждый туннель выглядел так же, как и следующий. Все они были заполнены одинаковыми печальными лицами, хотя он не увидел никого, кого бы узнал — и, конечно, никого из своей команды или из Ханрана.
Он спотыкался, игнорируя свои сомнения, свои страхи, сплевывая кровь. Искры летели по шахтам, как светлячки, шипя, когда падали в воду, но дым и пламя оставались наверху. Маленькие милости в мире, сошедшем с ума.
Женщина с мечом в руке шла ему навстречу. Даже в темноте он мог видеть кровь на ее лице. Он ее узнал. Одна из команды Джакса.
— Откуда ты? — крикнул он.
Женщина замедлила шаг:
— Токстен.
Слава Богам.
— Как далеко это отсюда?
Женщина оглянулась через плечо, проследив за его взглядом. Она шмыгнула носом и вытерла кровь со рта:
— Иди прямо, затем сверни в первый туннель направо. Пройдя три или четыре шахты, ты окажешься прямо под районом.
— Спасибо. — Дрен указал большим пальцем через плечо. — То, что осталось от города, находится в той стороне.
Обменявшись информацией, они кивнули друг другу, молчаливо признавая, через что они прошли и что у них впереди, затем разошлись в разные стороны. Дрен пошел прямо и свернул в первый туннель направо.
Искры все еще сыпались, над головой грохотал гром, сотрясая город в такт биению сердца Дрена. Безжалостный гром.
Дрен остановился у четвертой шахты и посмотрел вверх. Небо было кроваво-красным. Он закрыл глаза и собрался с силами, крепко ухватился за стальную лестницу и начал подниматься, ступенька за ступенькой. Жар усиливался по мере приближения к поверхности. Взрывы становились громче. Через лестницу в его руках он чувствовал, как сотрясается земля. Дрен надеялся, что эта часть Киесуна осталась нетронутой. Он даже молился Богам, которых, как он знал, не существует, чтобы его друзья были в безопасности.
Он дотянулся до решетки, но она была горячей на ощупь. Он засунул руку обратно в рукав и снова взялся за нее. Ткань тлела от жара, но его рука была достаточно защищена, чтобы отодвинуть решетку в сторону, освобождая пространство, через которое он мог пролезть.
Вверх, в Токстен, район, который был его домом — его миром — всю жизнь. Но Черепа превратили это место в ад.
50
Тиннстра
Айсаир
— Айтас.
Слово шепотом сорвалось с губ Анамы , и мир исчез.
Тиннстра уже однажды проходила через врата, и тот опыт привел ее в ужас. Но этот был совсем не похож на предыдущий.
Этот был намного хуже.
Ее тело тянуло во все стороны одновременно с такой силой, что, как ей казалось, ее вот-вот разорвет пополам. Не было ни верха, ни низа, ни пространства, ни времени. Только свет, такой зеленый, такой яркий, и притяжение, и толчок. Она хотела закричать, но не было голоса. Она хотела дышать, но не было воздуха. Она хотела жить, но не было жизни.
Одно ничто. Она плыла, потерянная. Она не чувствовала Зорики в своих объятиях и не могла схватить Анаму за руку. Не было ни земли, ни потолка, ни пространства. Только свет. Зеленый свет. Зовущий издалека. В ней. Вокруг нее. Ослепляющий. Удушающий. Я умираю. Это смерть. Милостивые Боги, позаботьтесь о Зорике.
О, Зорика. Извини.
Затем свет погас. И снова стало темно. Тиннстра лежала на холодном каменном полу, пытаясь дышать, пытаясь думать. Ее желудок скрутило, и ее вырвало на землю. Она слышала, как неподалеку плачет Зорика, но ничего не могла разглядеть. Она замахала руками, пытаясь ее нащупать, найти, но нашла только камень. Милостивые Боги, нет.
— Зорика! — крикнула она в темноту, сглотнув сухим горлом.
— Тинн? Где ты? — Голос
