О, нет. Аттикус.

— Я говорил тебе, что их нельзя недооценивать. Мы сделали их сильнее. Быстрее. И пройдет совсем немного времени, прежде чем они прорвутся через эту дверь. Однако выход есть. Приди ко мне, и я обеспечу твою безопасность.

Еще один удар, и вмятина приобретает новую форму, ее контур глубже врезается в металл. За этим следует еще один удар. И еще один. Через окно я вижу лысые макушки трех мутантов, ломящихся в дверь.

— Эти двери огнестойкие и прочные, но они не были рассчитаны на то, чтобы сдерживать трех существ одновременно. Пойдем со мной. Я отвезу тебя обратно в Шолен, и у нас будет прекрасная совместная жизнь. Я уверен, что твоя мать благословила бы наш союз.

Знакомое отвращение поднимается из глубины моего нутра, его голос звучит слишком похоже на голос Ремуса.

— Пошел ты.

— Как я уже сказал… предсказуемо.

Движение рядом со мной привлекает мое внимание к капсулам, где моя мать и Грант дергаются и корчатся в воде. Красные завитки окутывают их глаза и нос, изливаясь из верхней части маски на их лица. Красные ленты крови танцуют в воде.

Страх вибрирует в моей груди.

— Что происходит? Что ты делаешь?

— Мне сказали, что яд действует в считанные секунды. Как я понимаю, он вызывает полное отключение органов.

О Боже. Красный лотос.

— Прекрати это! Остановись! Я бросаюсь за капсулу Гранта и нажимаю на рычаг, который понижает уровень воды, затем делаю то же самое для капсулы моей матери.

— Прекрати это! Я сделаю это! Я пойду с тобой! Пожалуйста! Просто прекрати это!

— Боюсь, уже слишком поздно. Смертельная доза яда очень мала. Но не беспокойся. Я выполню твои пожелания, и мы вернемся в Шолен.

Игнорируя его насмешки, я отпираю дверь капсулы, и когда я открываю ее, волна жидкости выливается наружу, собираясь у моих ног. Грант падает мертвым грузом в мои объятия, и когда я снимаю с него маску, изо рта у него течет струйка крови.

Я вскакиваю на ноги и открываю капсулу моей матери. Точно так же, как Грант, она падает в мои объятия, все еще подергиваясь. Когда я снимаю с нее маску, ее веки распахиваются, показывая налитые кровью белки, и она поднимает дрожащую руку к моему лицу, обхватывая мою щеку. Ее грудь поднимается и опускается в судорожных вдохах, и я баюкаю ее голову у себя на коленях, нежно убирая волосы с ее глаз.

— Прости меня, мама. Мне так жаль. За все. Сквозь пелену слез я глажу ее по макушке и оставляю поцелуй на лбу.

— Я не хотела, чтобы это произошло.

— Гордая. Ее голос — напряженный и хриплый, и из-за расслабленности ее мышц я отстраняюсь и обнаруживаю, что ее глаза закрыты, капля крови стекает по виску, как красная слеза.

— Мама? Я слегка встряхиваю ее, но ее тело только вздрагивает от движения.

— Мама, проснись! Паника скручивается у меня в животе, когда я опускаю ее на землю и на четвереньках ползу к своему брату.

— Грант? Грант! Пожимая его руку, я смотрю вниз на белоснежную бледность его кожи, синий оттенок его губ, красноречивые признаки его смерти.

— Нет! Нет! Падая вперед, я зарываюсь лицом в его холодную шею и сажаю его к себе на колени, когда долгий, мучительный крик вырывается из моей груди. Дрожь неверия пронзает меня, в груди холодеет, поскольку комната слишком быстро вращается на периферии моего зрения.

Раскачиваясь взад-вперед, я держу на руках безжизненное тело моего брата и наклоняюсь вперед, чтобы поцеловать его мокрые волосы.

— Присмотри за мамой, хорошо?

Ледяные усики поднимаются по моей шее сзади, и я поднимаю голову, чтобы обнаружить одну из мутаций, склонившуюся над телом моей матери. Струйки слюны свисают из его пасти, сквозь которую проглядывают острые зубы. Он переводит взгляд с меня на нее и поднимает ее голову с пола.

Каждый мускул в моем теле сжимается от страха, когда я смотрю, как он наклоняет голову, словно изучая ее.

Не задержав дыхания, он сворачивает ей шею, одним рывком отрывая голову от тела.

Крик вырывается из моего горла, и я роняю Гранта, оттолкнувшись от него пинками, не сводя глаз с отрубленной головы моей матери.

Существо направляется ко мне, и я осмеливаюсь бросить взгляд через плечо в сторону диспетчерской, где Джек улыбается мне сверху вниз.

— Я собирался предложить тебе безопасный проход, но, боюсь, я не могу рисковать тем, что эта тварь последует за тобой сейчас.

— Открой дверь, Джек. Моя челюсть так одеревенела, что я едва могу выдавить слова из-за крепко стиснутых зубов.

— Пожалуйста.

— Мне жаль. Искренне. Твоя смерть станет моей величайшей трагедией.

Дверь в подсобное помещение с люком в лабораторию доктора Левина заблокирована чудовищем, так что шансов сбежать оттуда нет. Даже если бы я смогла добраться до нее, я уверена, что мутация унесла бы меня вверх, прежде чем я достигну уровня земли.

Еще три мутации выползают из-за капсул, которые они взломали, и именно тогда я

обратите внимание, где они питались телами внутри. Одна из мутаций превращает человека, чье горло он перегрыз, в клочья мяса, и обнаженный человек корчится на полу, истекая кровью.

— Джек! Я поворачиваюсь и обнаруживаю, что он смотрит на меня сверху вниз, глаза горят нездоровым восхищением, и все же я не замечаю массивную фигуру, крадущуюся к нему из тени.

Титус.

Он хватает Джека за горло в тот самый момент, когда один из мутантов бросается на меня.

Я откатываюсь в сторону, едва не задев его когтем, и карабкаюсь к другой стене.

— Титус!

Эхо выстрелов напрягает мои мышцы, но я не осмеливаюсь оглянуться.

Когти мутанта скребут по полированному полу, когда он атакует во второй раз, и мне удается скользнуть под скамейку рядом с дверью, прежде чем он нападает снова. Грохот над головой действует мне на нервы, и я издаю крик, ползя на четвереньках к противоположной стороне длинной скамьи. Тяжелый глухой удар позади меня — мутация спрыгивает со стола на пол. Я отступаю в угол, наблюдая, как существо крадется ко мне.

Идти некуда. Спрятаться больше негде.

Он приближается ко мне, и леденящий кровь крик вырывается из моей груди.

Дверь в диспетчерскую распахивается, и Титус ныряет вперед, хватая существо за заднюю лапу, пока оно царапает пол в мою сторону.

— Заходи внутрь! Сейчас же!

Я избегаю мутации, которая находится в руках Титуса. Он проносится мимо меня, и даже если он промахивается, мои ноги вылетают из-под меня, когда огненная полоса проносится по моей ноге.

Твердые плитки врезаются мне в грудь, и я переворачиваюсь, чтобы обнаружить другую мутацию, тянущую меня к ней.

Твердое тело врезается в монстра, выводя его из равновесия. На этот раз это Аттикус.

Освободившись из плена, я бросаюсь через комнату к двери, в то время