Шрифт:
Закладка:
Потому малолетки понятия не имели о том, что будет, если в окошко прыгнуть с 14 этажа. Или почему не стоит взрывать петарды во рту своем или заднице. Или хвататься руками за высоковольтные провода. Вот реально – не понимали, что смерть – она некрасива и необратима.
К чему их готовили таким образом – не могу понять. Но определенно советские школы в этом плане были лучше.
И черт их знает – кто ко мне в класс придет. С одной стороны – вроде эти все – из выживших, то есть заведомых идиотов быть не должно. С другой – они из современной школы, где мозги детям отбивались напрочь идиотской зубрежкой к ЕГЭ, а вот анализировать и думать там было лишним. А медику как раз надо хорошо соображать…
- Как тебе Пшеничное? – сбивает меня с полета мыслей голос братца.
- Весьма себе. А к слову почитать то, что ты про школы написал – можно?
- До компа добраться надо служебного. Хотя мне уже пояснили, что сейчас буду на больничном, а вот дальше – скорее всего на раннюю пенсию. Хотя дергать на консультации будут, но уже не на место происшествия и у секционного стола мне не работать. А что тебя так зацепило?
- Да преподавать придется в медучилище или типа того…
- А, ну да, ты помнится говорил – кивает своим дырявым черепом братец.
- Вот и попугиваюсь, что мне милые дети всю плешь проедят.
- Не попугивайся! Обязательно проедят. И ты будешь лысый и несчастный!
Выразительно гляжу на него взглядом рожающей коровы.
Он фыркает в кружку, так что клочья пены летят. Весело ему – и хорошо, что настрой бодрый. Потому что он-то как раз сверкает обритой башкой со шрамом и мои беды по большому счету ему были бы в радость – поменяйся мы с ним ситуацией. В смысле беды по преподаванию всяким страждущим.
- Зря так себя запугиваешь! – неторопливо заявляет братец, вытирая салфеткой тающую пену с физиономии.
- Тебе легко говорить!
- И тем не менее. Слушай, нет минобра, никто к тебе не припрется с проверками. И ты не добедовый учитель, можешь выгнать нахер любого ученика и любую ученицу. До Беды – да, никак нельзя было ничего сделать ни с дебилами, ни с малограмотными, ни с хулиганьем малолетним. Интернатов-то специальных не осталось, экономически вишь неэффективно было убирать из общей кучи школьников всяких деградантов. Нынче – проще. Часть дегенератов отдало концы, остальные частью присмирели, частью поняли, что цацканье кончилось. И это – хорошо! Рухнула система безопасности. Это – замечательно, давай за это выпьем! – поднимает он кружку в приветственном тосте.
- Не вижу, чему тут радоваться! – звякаю кружкой ответно.
- Э, тут есть масса куда как полезного. Беда, как это ни странно прозвучит – возможно нас спасла.
- Хрена ж ты залупил! – и да. Я и впрямь удивлен.
Братец, глядя на меня снисходительно, старательно раскуривает очередную новую роскошную трубку и в атмосферу кафе добавляется запах хорошего табака. Некоторое время он священнодействует, наконец выпускает особо пухлый клуб дыма и говорит:
- Видишь ли, сильные мира сего белую расу приговорили к уничтожению. Всю. Европеоиды старательно пошли дорогой диназавровой. Ну что ты глазами хлопаешь? Ты же сам в курсах, что такое демография. В медвузе этому точно учат. Учат ведь?
- Ну да. Но почему ты о всей расе речь ведешь?
- А то ты сам не видел. Ну не заставляй меня терять к старшому брату больше уважения, чем это положено от природы. Нет воспроизводства – вид вымирает. Когда у всех по одному ребенку – от четырех дедов и бабок остается двое – которые папа-мама, а у них одно чадо. Итого всего за два поколения – населения стало вчетверо меньше. Теперь добавь сюда все эти феминизмы, гендерные войны, смены пола и прочие изыски, чтоб детей не было – получается что? То, что было перед Бедой.
Он задумчиво пускает ароматный дым клубами. Потом продолжает:
- Белая раса обеспечила себе суперкомфортное житье, полную безопасность – отвыкла себя утруждать чем бы то ни было, один отдых и развлечения на уме… Орган, который не работает – атрофируется. Вот вся раса и атрофировалась. И уверенно шла к исчезновению. Шансов выжить не было. А тут – Беда, она мобилизует, заставляет тряхнуть стариной и засуетиться. Глядишь еще и воспрянут потомки всех этих авантюристов… Ну или хотя бы повод теперь есть всем закончится оптом от внятной причины, а не просто от ожирения.
- Ну все же не вчетверо население уменьшилось.
Братец снисходительно смотрит и изрекает:
- Ты ж сам прекрасно знаешь, что в вымирающие страны миллионами завозили мигрантов. Азиаты и африканцы пока еще плодятся хорошо. Только это совсем другой материал человеческий. Совершенно другая культура, другая цивилизация. Помнится ты же рассказывал, как вы с коммунарами- ваххабитами дрались в поселке Коммунар!
Киваю в ответ. Нам всем запомнились отрезанные головы кафиров и рассказы рабов, в которых эти ваххобиты мигом обратили местное население. Впрочем, братец там тоже подвизался. Только попозже и со своей конторой – для расследования преступлений. А их тма хватало, брюнетистые пришельцы ни в чем себе не отказывали, а прихоти у них были весьма заковыристые. Но все как-то в суд-мед плане.
Обнаруживаю, что кружка пуста, а я пытаюсь из нее пить.
Заказываем еще по одной, мигом получаем холодное и вспененное. По глотке льется шипящим водопадом. Вкусно! Но как-то быстро – брякаем уже пустой посудой по столу. Но официантка Лена бдит – и когда я ей говорю, чтоб она налила – оказывается, что посуда полнехонька.
Весело подмигивает и упархивает, чтоб не мешать разговору.
Гм, хорошо сидим, надо бы придержать коней – что-то мы уже надрались вроде.
Но даже датым понимаю, что проблема-то серьезная стоит.
Перед Бедой многие мамашки жаловались на приеме на то на се, что не касалось здоровья детенышей. И картинка виделась жутковатой.
Детишки в школу приходят. По физразвитию им
