- Неужели ты совсем ничего не чувствуешь?

- Что я должен чувствовать?

- Ребёнок твой!

- Да как он может быть моим? Ты совсем чокнутая!

Она закрыло лицо рукой.

- Не бери в голову… Не важно.

- Отлично, я пошёл.

- Нет, подожди, я ещё кое-что хотела.

- Начинается.

- Ты же врач? Можешь его осмотреть?

- Я фельдшер, а не врач.

- Посмотри, пожалуйста, у неё всё в порядке?

- Это девочка?!

- Да.

Я приподнял брови. Неожиданная весть.

- Есть какие-то жалобы?

- Нет, но я всё равно волнуюсь…

- Ладно, но учти, что я не специализируюсь на младенцах, могу чего упустить.

- Лучше, чем ничего.

Олеся постелила на столе пелёнку, положила на неё девочку, раздела, и я приступил к осмотру. Кожа розовая, здоровая, движения естественные, горло в порядке, в ротовой полости никаких серьёзных отклонений. Моё внимание привлекли глаза. Они выглядели так знакомо, но я не мог никак понять почему. Светло-серые, дымчатые радужные оболочки, большие выразительные зрачки. В глазах младенца было столько радости, что я и сам не заметил, как начал щекотать её под ручками, расплываясь в улыбке. Однако, долго оно не продолжалось, я поймал себя на мысли, что выгляжу нелепо и прекратил.

- Зато выпендривался до последнего. – Виноградова смотрела на меня с нежной материнской улыбкой.

- Судя по всему она в полном порядке. По крайней мере я не вижу никаких отклонений внешних.

- Спасибо тебе, - Она подошла ко мне со спины прижалась, положив руки на плечи. – Ты меня успокоил.

Я моментально вырвался из её объятий.

- Так, Олеся, это не мой ребёнок, и мы с тобой не пара.

- Ой, уже и поблагодарить нельзя! Недотрога! Подумаешь расчувствовалась немного.

- Это становится какой-то закономерностью… - Я огляделся по сторонам и сунул сигарету в зубы, но прикуривать не стал. – Я пошёл. И вообще лучше ребёнка показать нормальным врачам, а не мне…

- Как назовём её?

- Ко мне вопрос?

- Конечно.

- Назови Алёной… Или Стешей. Не знаю…

- Алёна мне нравится.

- Вот и славно.

На том и распрощались, я снова вывалился на холодную улицу и решил заскочить к знакомым радистам, которые мёрзли круглыми сутками в одной из плохо отапливаемых будок на окраине города. Я прикупил в одной из ещё действующих пекарен несколько булок, чаю, притащил мужикам, они страсть как обрадовались. Я залез внутрь, и мы начали общаться.

- Уже не могу, хочу в отпуск. Полгода на ротациях, мошонка уже стёрлась об штаны туда сюда мотаться. – Вещал Пересвет.

- Поговори мне тут, я уже год дома не был. Отправляю ровно одно сообщение в месяц матери. Пишу, мол, всё хорошо. Точка.

- Да ты вообще какой-то… Не хочется обзывать тебя плохими словами, Саня, но с близкими так нельзя. Связь же есть, ну…

- Все эти сопли, разговоры. Не интересно. Отпахал по контракту, затем свалил домой. Всё. Ничего лишнего. Это вы там всё что-то со своими ласкаетесь, милуетесь, нюни разводите. Мне этого не понять.

- Мать же, Саня! Мать! Она там места себе не находит целый месяц! Ну! Хоть раз в день бы писал, рэмбо ходячий ты наш.

- Такова её доля.

- Эх-х… - Пересвет махнул рукой. – Вот так и живём. – Сказал он, повернувшись ко мне. – Вот таких сыновей матери рожают, а потом с инфарктом их в больницу забирают. Играется с материнским сердцем, как последний… Не буду говорить кто.

- Что слышно то? – Я перевёл тему. – Уже хоть что-нибудь бы сделали, либо в наступление пошли, либо в отступление. Никаких сил нет находиться в подвешенном состоянии.

- Гриш, ты неопытный, нигде не был. Мы вон, на юго-востоке ждали наступления помню полтора года. В итоге, как началось, так все в господа уверовали. – Он залез под рубашку и достал серебряный крест. – Прикупил после того раза. То было десять бригад, мы все охуели так, что срали прямо в окопах не отходя от кассы. А тут говорят двадцать восемь бригад собрали. Вот и думай.

- На новый год пойдут. – Тихо произнёс Саня. – Помяните моё слово.

- Не пойдут, потому что знают, что мы ждём их на новый год как раз… Будут дальше мурыжить.

- А что со связью и гиперджетами? Я слышал, что мы пару перехватчиков потеряли…

- Да муть какая-то творится. Этот ваш полигон, чтоб ему пусто было, вообще какая-то чёрная дыра. Я тут поймал сигнал… - Он засунул сигарету в зубы и переключил несколько тумблеров, покрутил датчик частот на радиопанели. – Вот, на!

Я взял наушник и прислушался. До меня доносились звуки пульсирующего, глубокого, гортанного рыка. Он был сильно приглушён, создавалось ощущение, что внеземной голос что-то говорил, но разобрать не получалось.

- Что это?

- Вообще, это сигнал из глубокого космоса.

- Так, и?

- Но исходит он с полигона. Вот я его ловлю прям отсюда.

Он ткнул пальцем в карту, лежащую на столе. Если я всё правильно понял, то сигнал исходил из района между Сферой и Медейей.

- Ага, - Пересвет сбросил пепел с сигареты на пол и выдохнул снежный дым. – Причём это не отражение сигнала. Источник сигнала буквально находится на полигоне. Что там творится одному богу известно… Что-то похожее долетало до наших учёных ещё в прошлом веке. Структура сигнала прям один в один. Но тот сигнал шёл до нас от созвездия Рыб за тысячи световых лет от Земли. Смекаешь?

Я кивнул.

- Тоже будешь лапшу на уши вешать. – Вмешался Саня. – Не такой уж необычный сигнал.

- Ты сам видел с какой скоростью он меняет свою частоту.

- Ну видел.

- Тебя это не настораживает? У них тут стоит какой-то особый передатчик, задача которого спутать своих же?

- Если мы запутаны, то и враг запутан. Может быть оттого и нет наступления, что не могут нормально выстроить цепочку связи.

- Ясно всё с тобой. – Пересвет снова повернулся ко мне. – И вот так каждый день. Я ему слово, он мне десять. Живём.

Ещё немного послушав сигнал, я переда наушник Пересвету, мы допили чай, доели плюшки, и я отправился домой.

* * * * *