И пока ты боролся за власть… — Я встал между Сашей и Львом. — Мы устанавливали прочные связи, поддерживали растущую дружбу и укрепляли контакты. — Я пристально посмотрел на этого стойкого мужчину. — Думаешь, ты был моим последним вариантом? — Я подавился смехом. — Ты был моим первым. — Мой тон понизился, когда я окинул его взглядом по всему телу. — Потому что ты был самым простым.

Выражение лица Роама стало жестким.

— Переходи к делу, Виктор, и быстро, пока ты мне не надоел, и я не начал оформлять эту комнату в моем любимом цвете — красном.

Хорошо. Отлично. Вот оно.

— К востоку от «Учеников» находится территория «Армии шинелей». На западе — территория «Солдадас де Сатана». Прямо перед вами? Это земля «Выдающихся гадюк». И за твоей шестеркой местность Малоккио. — Роам никак не отреагировал на то, что я выплескивал знания, которые я узнал по пути, но я надеялся, что получу реакцию на то, что собирался ему рассказать. — Эти твои тропинки довольно милы. Ты получил лучшее расположение в лучшей части города. Должно быть это приятно. — Я облизнул губы и не сводил с него глаз, когда произнес: — Было бы обидно, если бы тебе запретили выходить оттуда.

То, как изменилось выражение лица Роама, удовлетворило меня так, что я не смог бы описать.

Саша хладнокровно произнес:

— Было бы трудно вести бизнес только в радиусе десяти кварталов.

— Даже невозможно, — клинически добавил Лев.

О, да. Я видел, как винтики и шестеренки вращались в его голове. Он думал и думал усердно.

Выражение лица Роама дрогнуло всего на мгновение, прежде чем он выпрямился, а затем заявил сверхуверенно:

— Ты блефуешь.

Блефовал ли я? Готов ли он рискнуть своей торговлей? Я не был так уверен. И судя по его виду, он тоже.

— Я? — спросил я его, прежде чем повернуться к Саше. — Неужели это прозвучало так, будто я блефовал? — Саша покачал головой. Итак, я повернулся ко Льву и спросил: — Я блефую, брат?

На что Лев ответил отстраненно:

— Нет. Это не так. Брат.

И просто чтобы доказать это, я дернул подбородком в сторону мужчин, стоящих в стороне. Не говоря ни слова между нами, они достали свои мобильные и стали звонить, включив громкость каждого из своих устройств.

Алессио включил громкую связь в телефоне.

— Роам. Страйкер здесь, — поприветствовал лидер «Выдающихся гадюк». — Что я могу сказать, мой друг? Метка есть метка. Это наш путь. Все долги должны быть выплачены.

И челюсть Роама дрогнула.

Затем Филипп поднял свой собственный сотовый.

— Приветствую тебя, Роам, — произнес Артур, британский эмигрант, который был новым лицом «Армии шинелей», со своим величественным акцентом. — Я надеялся, что до этого не дойдет, но «Хаос» и моя семья уходят корнями далеко в прошлое. Боюсь, гораздо дальше, чем мы с тобой.

Роам закрыл глаза, и напряженное выражение его лица говорило о том, что он готов сорваться с места.

Ларедо положил еще один телефон на стойку.

— Привет, Роам. Каталина Акви, — сказала рослая женщина-матриарх «Солдадас де Сатана». — Ты знаешь, что ты мне нравишься, Роам. В этом нет ничего личного.

И когда Роам открыл глаза, он устремил на меня свой черный, нечеловеческий взгляд и произнес слова, сказанные мне не так давно.

— Бизнес редко бывает честным, Кэт.

Когда Ларедо поднял мой собственный телефон, Этторе, капо Малоккио, вздохнул, явно не желая начинать войну со своим ближайшим союзником.

— Слушай, Роам. Я безумно полюбил тебя, но это было неизбежно. Мои яйца в тисках, и я не хочу, чтобы они были отрезаны начисто. — Затем он искренне сказал: — Мне очень жаль.

Роам опустил ошеломленное лицо и начал смеяться, наконец поняв, что то, что произошло дальше, было его решением и только его.

Насколько сильно он жаждал войны?

Достаточно, чтобы потерять все?

Я не знал. Он был достаточно сумасшедшим, чтобы стремиться и к войне, и к победе.

Роам наконец поднял голову, и когда он начал медленно кивать, сжав губы, я мог видеть это. Он был удивлен. В его взгляде было что-то еще. Своего рода признание. Он выглядел почти впечатленным.

Я слегка пожал плечами.

— Скажи мне, что я блефую. — Борьба нарастала в нем, но я был здесь не для этого. Я был здесь ради нее, но показать это было вишенкой на торте. — «Хаос» был огромной фирмой. Мы управляли этим гребаным городом. Мы справлялись с этим хорошо; мы правили со стилем. Мы сделали все правильно. И пока ты собирал своих сломанных кукол, мы собрали могущественных союзников. Те, которые остаются верны нам, потому что мы не заставили их подчиняться и не требуем уважения. Мы предложили свою поддержку. Мы заслужили эту поддержку в ответ.

Челюсти Роама сжались от оскорбления. Мне было все равно.

— Я знаю, это тебя не сломает. Я знаю, ты сможешь оправиться от этого. — Я бросил на него понимающий взгляд. — Но ты будешь страдать из-за этого. Восстановление займет время, я не уверен, что у такой растущей фирмы, как ваша, есть время, потому что мы знаем, как это происходит. Ты теряешь хоть каплю власти, и кто-то претендует на твой трон. И куда тогда пойдет эта ваша армия? Интересно, они тебе верны? Или они взбунтуются и пойдут дальше при первых же признаках слабости? — Взгляд Роама потускнел, и он, казалось, действительно обдумывал мои слова. — Если ты хочешь войны, я дам тебе ее, но я буду предельно честен, — я выложил последнюю карту. — Мне больше нечего терять, и это делает меня опасным ублюдком.

Роам на мгновение уставился в пространство, и когда прекрасные слова о поражении, я чуть не откинул голову назад и не заревел от победы.

— Что ты хочешь?

— Ничего, — был мой искренний ответ.

Роам усмехнулся с явным скептицизмом.

— Не шути со мной.

— Мы не такие, — сказал Саша. — Мы не хотим драки. Война не наш стиль. Мы не хотим делать из тебя врага, Роам. Мы не настолько глупы. Мы просто хотим, чтобы Настасья вернулась целой и невредимой. — Старший Леоков сделал паузу. — А поскольку ты не из тех, кто даром что-то отдает, возможно, мы с тобой сможем прийти к какому-нибудь соглашению. Тому, которое сделает нас обоих счастливыми.

Роам