Шрифт:
Закладка:
Кроме того, итальянский ум стимулировали многочисленные академии, посвященные литературе, науке или искусству и обычно свободные от священнического контроля. Главной из них была Аркадийская академия, которая сейчас находится в благородном упадке. Существовали публичные библиотеки, такие как прекрасная Амброзианская библиотека в Милане или Маглиабечианская (ныне Национальная) библиотека во Флоренции; многие частные библиотеки, например, Пизанская в Венеции, были открыты для публики в определенные дни недели. Де Бросс сообщал, что библиотеки Италии использовались чаще и ревностнее, чем библиотеки Франции. Наконец, существовали всевозможные периодические издания — научные, литературные или юмористические. Giornale dei letterati d'Italia, основанный в 1710 году Апостоло Дзено и Франческо Сципионе ди Маффеи, был одним из самых известных и уважаемых журналов в Европе.
В целом Италия жила оживленной интеллектуальной жизнью. Поэтов было много, они жили от посвящения до посвящения; воздух был напоен лирикой, в которой все еще слышалось эхо Петрарки; импровизаторы соревновались в порождении стихов по первому зову; но великой поэзии не было до тех пор, пока Альфьери не закрыл век. Театры были в Венеции, Виченце, Генуе, Турине, Милане, Флоренции, Падуе, Неаполе, Риме; в эти элегантные сооружения приходили и элита, и простолюдины, чтобы поговорить и поглазеть, а также послушать оперу или пьесу. Здесь были великие ученые, такие как Маффеи, трудолюбивые историки, такие как Муратори; скоро появятся великие ученые. Это была немного искусственная культура, осторожная в условиях цензуры и слишком учтивая, чтобы быть смелой.
Но даже в это время из-за Альп или из-за моря доносились несильные порывы ереси. Иностранцы, в основном англичане-якобинцы, основали в Генуе, Флоренции, Риме и Неаполе, начиная с 1730 года, масонские ложи с уклоном в деизм. Папы Климент XII и Бенедикт XIV осудили их, но они привлекли многочисленных приверженцев, особенно из дворянства, иногда из духовенства. В Италию были ввезены некоторые книги Монтескье, Вольтера, Рейналя, Мабли, Кондильяка, Гельвеция, д'Ольбаха и Ла Меттри. Издания «Энциклопедии» на французском языке выходили в Лукке, Ливорно и Падуе. В скромной степени, в форме, доступной для людей, которые могли читать по-французски, Просвещение достигло Италии. Но итальянец сознательно и по большей части с удовольствием воздерживался от философии. Его склонность и мастерство заключались в создании или оценке искусства, поэзии или музыки; осязаемый, видимый или слышимый луч казался предпочтительнее неуловимой истины, которая никогда не гарантировала удовлетворения. Он позволял миру спорить, пока сам пел.
II. МУЗЫКА
Европа признала превосходство итальянской музыки, приняла ее инструменты и формы, приветствовала ее добродетели, короновала ее кастратов и отдалась ее мелодичной опере до, вопреки и после Глюка. Глюк, Хассе, Моцарт и тысячи других отправлялись в Италию, чтобы изучать ее музыку, постигать секреты бельканто у Порпоры или получать похвалу падре Мартини.
«В Венеции, — говорит Берни, — если два человека идут вместе рука об руку, кажется, что они разговаривают только в песне. Все песни там — дуэты».9 «На площади Сан-Марко, — сообщает другой англичанин, — человек из народа — сапожник, кузнец — напевает песню; другие люди его рода, присоединяясь к нему, поют эту песню в нескольких частях, с точностью и вкусом, которые редко встретишь в лучшем обществе наших северных стран».10
Влюбленные под окном играли на гитаре или мандолине, а девичье сердце. Уличные певцы несли свои мелодии в кофейни и таверны; в гондолах музыка ласкала вечерний воздух; салоны, академии и театры давали концерты; церкви трепетали от органов и хоров; в опере мужчины плавились, а женщины падали в обморок от арии примадонны или кастрата. На симфоническом концерте в Риме под звездами (1758) Морелле услышал такие восклицания, как «O benedetto! O che gusto! Piacer di morir! О блаженный! О, какой восторг! Можно умереть от удовольствия!»11 В опере нередко можно было услышать рыдания в зале.
Музыкальные инструменты любили не только за сексуальную верность. Деньги тратились на то, чтобы сделать из них предметы искусства, точно выточенные из ценных пород дерева, инкрустированные слоновой костью, эмалью или драгоценностями; на арфах и гитарах можно было увидеть бриллианты.12 Страдивари оставил в Кремоне таких учеников, как Джузеппе Антонио Гварнери и Доменико Монтаньяна, которые с душой передавали секрет изготовления скрипок, альтов и виолончелей. Клавесин (который итальянцы называли клавицембало) до конца XVIII века оставался любимым клавишным инструментом в Италии, хотя Бартоломмео Кристофори изобрел фортепиано во Флоренции около 1709 года. Виртуозы клавесина, такие как Доменико Скарлатти, или скрипки, такие как Тартини и Джеминиани, имели в эту эпоху международную репутацию. Франческо Джеминиани был Листом скрипки, или, как называл его соперник Тартини, II Фурибондо — «безумцем» смычка. Приехав в Англию в 1714 году, он стал настолько популярен на Британских островах, что оставался там на протяжении почти всех своих последних восемнадцати лет.
Появление таких виртуозов стимулировало производство инструментальной музыки; это был золотой век итальянских композиций для скрипки. Теперь — в основном в Италии — появились увертюра, сюита, соната, концерт и симфония. Все они делали акцент на мелодии и гармонии, а не на полифоническом контрапункте, который достиг кульминации и угас вместе с Иоганном Себастьяном Бахом. Как сюита выросла из танца, так и соната выросла из сюиты. Она была чем-то звучащим, как кантата — чем-то спетым. В XVIII веке она стала последовательностью трех частей — быстрой (allegro или presto), медленной (andante или adagio) и быстрой (presto или allegro), иногда с интерполяцией в виде скерцо («шутки»), напоминающей веселую жигу, или изящного менуэта, напоминающего танец. К 1750 году в сонате, по крайней мере в первой части, сложилась «сонатная форма» — изложение контрастных тем, их разработка с помощью вариаций и рекапитуляция к концу. Благодаря экспериментам Дж. Б. Саммартини и Ринальдо ди Капуа в Италии, а также Иоганна Стамица в Германии, симфония развивалась путем применения сонатной формы к тому, что раньше было оперной увертюрой или речитативным сопровождением. Таким образом, композитор доставлял удовольствие как уму, так и чувствам; он придавал инструментальной музыке дополнительное художественное качество — определенную структуру, ограничивающую и связывающую композицию
