— Мы их съели, — будничным тоном сообщил Маркус.

Внутри похолодело, а в глазах поплыли пятна. В висках запульсировало, и мне стало дурно. Маркус резко изменился в лице.

— Ну прости, неудачная шутка, согласен.

— Вот вообще не смешно, — вспылила я, скрестив руки на груди, чем вызвала очередную улыбку.

— Живы твои друзья, они где-то внизу. Ну, кроме новоявленной вампирши, она сидит в комнате и никого не хочет видеть.

Совесть опять кольнуло ледяной иголочкой. Имела ли я право просить вернуть её вампиром? А что, если умереть для нее было бы предпочтительнее?

— Мне нужно с ней поговорить.

Лицо Маркуса ничего не выражало, но я опять ощутила волну беспокойства.

— Амелия, милая, ты ещё очень слаба. Не уверен, что время для подобных бесед подходящее.

— А вдруг ей ещё хуже? Она мне очень дорога, ну пожалуйстааа, — протянула я, сделав самое милое выражение лица, на которое была способна.

Я ощущала, что он боролся с собой, но проиграл.

— Ладно. Но в случае чего ты возвращаешься в кровать и лежишь, пока я не буду уверен, что с тобой всё в порядке.

— Согласна.

До комнаты меня вели за ручку. Сначала я возмущалась, но ещё раз приложившись об косяк и чуть несколько раз не упав, я поняла, что помощь мне очень даже не помешает. По лестнице так и вовсе вампир спустил меня на руках. Подведя меня к двери этажом ниже, он молча кивнул и облокотился на стену.

Я тихо постучала, но мне никто не ответил. Неуверенно пожевав губу, я толкнула дверь и медленно вошла по стеночке.

Комната оказалась похожа на гостевую. Выполненная в коричневых тонах с использованием деревянных элементов и резной мебели, она оказалась довольно уютной. Шторы были занавешены, но балконная дверь открыта нараспашку, наполняя комнату свежим воздухом.

На высокой кровати лицом к окну лежала женская фигура в грязной мантии с огромным бурым пятном засохшей крови на спине. На ткани примерно в районе сердца красовалась дыра. Девушка не шелохнулась, но я отчётливо видела, что она дышит.

Осторожно обойдя кровать, я села в кресло около окна. Ирмис не спала, она просто лежала, глядя в одну точку. На грязной коже были заметны борозды от стекавших ранее слёз. От увиденного к горлу подступил комок, а внутренности словно окутало ледяными щупальцами и сжало.

— Ирмис, — позвала я тихо, чуть не плача сама.

Медленно она перевела на меня взгляд тусклых глаз с еле заметным красным отблеском, но ничего не ответила.

— Когда я увидела твоё мёртвое тело, — запнулась я, — мне в голову пришло только это. Больше не было вариантов, иначе… я просто не могла тебя потерять, прости.

Я замолчала, и чувство вины почти придавило меня к полу.

— Что я теперь такое? — тихо сказала она, — всю жизнь нас учат ненавидеть вампиров, а теперь… теперь я одна из них.

— Но ты жива.

Она перевела взгляд обратно на окно.

— Не уверена, что это лучше.

Я грустно улыбнулась ей.

— Я была на той стороне. И поверь, кроме скорби, страха и отчаяния там больше ничего нет.

— Прости меня, пожалуйста, — смутилась она, — я переживаю за себя, но ты прошла через такие чудовищные вещи… а теперь вынуждена слушать моё нытье. Как ты выдержала?

Я осторожно встала с кресла, боясь головокружения от резких движений, и села рядом с девушкой на кровать, взяв её за руку.

— Знаешь, как я всё пережила? Потому что была не одна. Мне было, ради кого жить. И тебе есть, у тебя есть друзья и семья.

— Думаешь, они всё ещё есть? — еле слышно прошептала она, а в глазах заблестели слёзы, — кому я теперь нужна такая?

— Мне. И Нии. А может быть даже Джареду. Ты должна поговорить с ними. Лежанием взаперти делу не поможешь. Я уверена, что он всё поймёт. Он был там, он видел твоё мёртвое тело. И я видела, как он к тебе относится, он тебя любит, поверь. Неужели ты думаешь, что смерть сестры для него лучше, чем её жизнь? Пусть и немного в другой форме.

— Я… я не знаю. Я боюсь с ним встречаться, боюсь… что он отвергнет меня.

— Ирмис, нет смысла гадать, вам нужно поговорить.

Она вытерла грязным рукавом слёзы и рассмотрела меня.

— Ты изменилась, теперь тебя окутывает тьма и мерцающая кровавая пелена. Так необычно. И я чувствую эти знаки… Ты уже меняешься, — она посмотрела мне в глаза каким-то виноватым взглядом, — я ведь считала твою влюблённость глупостью. Думала, что ты забудешь, да и не получится ничего. Ну, что у вас общего могло быть? А ты не только воскресла, но ещё и замуж вышла. Как вообще такое произошло?

— Расскажу, когда приведёшь себя в порядок и поговоришь с Джаредом и Нией.

Тяжело вздохнув, она села на кровати.

— Спасибо за всё. Мы оплакивали тебя, не надеясь увидеть, а в итоге ты спасла нас. И меня.

— Будущее вообще крайне непредсказуемая штука.

Я обняла её и взяла обещание перестать сидеть в комнате, а затем вышла в коридор.

— Мне нужно поговорить с остальными.

Спустя пять минут препирательств Маркус всё же помог мне спуститься на первый этаж. Друзья сидели в саду. Снег почти растаял, оставив только небольшие сугробы под высоким забором, куда лучики солнца просто не доставали. На земле виднелась густая зелёная травка, усыпанная белыми цветами. Джаред с Нией сидели на скамейке, наслаждаясь тёплой погодой, и болтали. Свет падал на яркие кудри подруги, привнося в этот сад ещё немного тепла и яркости, а брат Ирмис сидел понурившись с опущенной головой. К ним я и направилась.

Доведя меня до лавки, Маркус сказал, что будет ждать в обеденной зале. И лишь когда он ушёл, рыжая подошла и крепко меня обняла.

— Ты жива! Я так рада, не представляешь! — трясла она меня, — почему ты не сказала, что есть способ тебя вернуть? Мы уже все глаза выплакали, думая, что тебе помочь нельзя.

Выбравшись из тисков её рук, я аккуратно села на лавочку, и только потом пересказала все события, о которых ранее умолчала. Ния же поведала историю про арест и моего брата, который почти что успел разрушить и их жизни. А кое-чью, может, и разрушил.

— Джаред, — обратилась я к молчащему магу, — ты должен поговорить с ней.

Парень отвлёкся от созерцания своих сапог, бросив на меня задумчивый взгляд.

— Она не хочет со мной разговаривать, — отозвался он, — я каждый день пытаюсь, но она даже не отзывается.

— Ты с ней