Стремительно найденное объяснение удовлетворило Ольгу. Она кивнула и спокойно продолжила:

– Возможно, мне повезло. – И уточнила: – Рассказать?

– Буду благодарен.

– То есть вы больше на меня не обижаетесь?

– Это была не обида, – очень тихо ответил Вербин. – Я испугался за вас.

– Мне очень приятна ваша забота, Феликс, поверьте. Однако я не сделала ничего, что могло разозлить преступника.

– Когда мы говорим о серийном убийце, то должны понимать, что ход его мыслей отличается от, скажем так, общепринятых, а реакции – от нормальных. «Серийник» предсказуем только в желании убивать, и невозможно предположить, что ему придёт в голову. Кровосос убил девочку-блогера только за то, что ему не понравился выложенный ею материал. В нём не было ничего оскорбительного лично для него, но Кровосос убил, понимаете? Убил.

– После публикации «Девочка с куклами» подобные расстройства привлекли внимание сообщества, – повторила свой аргумент Старова. – В проявленном мною интересе нет ничего странного. И, забегая вперёд, скажу: я откажусь от охраны.

– Это будет зависеть не от вас, Ольга, – твёрдо произнёс Вербин. – Если мы примем решение защищать вас, мы просто уведомим о нём.

– Чтобы по шапке не настучали?

– Чтобы не жить с пониманием того, что из-за нас погиб человек. Поверьте, это намного хуже, чем получить по шапке.

Теперь вздрогнула Старова. Помолчала, обдумывая слова Феликса, затем вздохнула:

– Извините.

– Вы затеяли опасную игру, Ольга. – Вербин вернулся к прежнему, спокойному тону. – И мы обязаны предусмотреть любые возможные последствия.

– Любые?

– Абсолютно.

– Что же мне делать? – Кажется, она действительно растерялась.

– Для начала прислушаться к советам, которые моё руководство в настоящий момент разрабатывает.

– Хорошо, я прислушаюсь, – пообещала Старова.

– Спасибо. – Вербин выдержал короткую паузу. – А теперь я с удовольствием послушаю, что вам удалось узнать.

И раскрыл записную книжку.

– Мне написал коллега из Твери. Точнее, сейчас он из Твери, а до недавнего времени жил и работал в Ярославле. Он рассказал, что примерно год назад к нему обратился мужчина, которому снилось, как он тонет, запутавшись в рыболовецких сетях. Симптомы в точности походили на симптомы Виктории: усиливающиеся кошмары, приводящие к депрессии. Лечение давало результат, но медленный, за три месяца работы коллеге не удалось полностью избавить пациента от проблемы, и тот – так полагает коллега – решил попробовать альтернативный способ лечения.

– Отправился купаться туда, где были расставлены сети?

– Да.

– Запутался и утонул?

– Вы уже слышали об этой истории? – поинтересовалась Старова.

– Нет, догадался. – Вербин помолчал. – Вряд ли он решился бы на такое в одиночку.

– Коллега тоже так думает.

– Вашего коллегу обвинили, – понял Феликс.

– Увы, да, – подтвердила Ольга. – К счастью, на день смерти у него оказалось несокрушимое алиби, но удар по репутации получился настолько сильным, что ему пришлось переехать в другой город.

– Неприятная история.

– Тут я с вами полностью согласна.

– Даже странно, что он нашёл в себе силы поделиться ею.

– Он поделился со мной, а не с полицией.

Вербин не стал напоминать, что полиция к профессиональному сообществу не обращалась. Понял, что имела в виду Старова, и промолчал – защищать коллег, которые выбрали наиболее простой путь, он не собирался.

– Что скажете?

А что тут скажешь?

– Мы с вами понимаем, что пациент ни за что не пошёл бы на такой риск в одиночку, – медленно ответил Вербин. – И если ваш коллега исключает суицид, там должен был быть кто-то ещё.

– Кто уговорил пациента рискнуть.

– Возможно, представляясь профессиональным психиатром.

– Вошёл в доверие и убедил согласиться на опасный, но действенный метод лечения.

– На экспериментальную методику.

– Можно сказать и так. – Старова улыбнулась: – А у нас с вами неплохо получается, Феликс. Мы продолжаем мысли друг друга.

– Один раз случайность, два – совпадение…

– Посмотрим, будет ли третий.

– Посмотрим… – Вербин сделал ненужную пометку в записной книжке. – Кстати, о третьем – именно третьим по счёту стал ярославский случай.

Ольга не сразу поняла, что имеет в виду Феликс, сначала слегка нахмурилась, а затем её глаза вспыхнули:

– Нашли ещё один? С таким же результатом?

– К сожалению, с точно таким же результатом. Эта история произошла два года назад в Москве. И я удивлён, что вы о ней не вспомнили.

Может ли человек так хорошо сыграть искреннее удивление? Наверное, может, люди могут всё, однако Вербину показалось, что замешательство Старовой было настоящим. Или же он хотел, чтобы оно было настоящим?

– Почему я должна о нём вспомнить? – Замешательство сменилось настороженностью.

– Фамилия Бурмин вам о чём-нибудь говорит? Михаил Бурмин?

Ольга прищурилась, догадалась, что Феликс попросил о встрече ради этого вопроса, и в её глазах сверкнул гнев:

– Я не знаю никакого Михаила Бурмина.

– Он не был вашим пациентом примерно два года назад?

– Я ведь сказала, что не знаю никакого Михаила Бурмина!

– Но…

Вербин начал фразу: «Но я знаю точно…» И оборвал её. И едва не сказал вместо неё: «Я идиот», потому что взгляд упёрся в висящий на стене диплом. За спиной Старовой. Диплом в рамочке, на который он обратил внимание и в первую встречу, и сейчас, но в который не вчитывался. В первую встречу. А сейчас – вчитался. Даже не вчитался, просто ударила в глаза надпись, сделанная крупными буквами: «Старова Ольга Васильевна». А ему не требовалось поднимать записи, чтобы вспомнить, что Романов сказал: «Аркадьевна».

– Феликс? – Старова произнесла его имя холодным, официальным тоном. Как в начале самого первого разговора.

– Я должен перед вами извиниться, Ольга, – ответил Вербин. Теперь он смотрел женщине в глаза. – Вы должны меня простить. Я не был достаточно внимателен и… и едва не допустил ошибку. Ещё раз прошу меня извинить.

– Кто такой Михаил Бурмин?

– Человек, который очень боялся быть растерзанным стаей собак.

– И он… – Старова догадалась и слегка побледнела. – Боже, какой ужас… – А в следующий миг вспомнила: – Но почему вы пришли ко мне?

– Скажите, у вас нет тёзки среди московских коллег?

– Тёзка? Есть… и нас часто путают. – Старова вновь прищурилась, но теперь в её взгляде не было гнева. – Ольга лечила того мужчину? Бурмина?

– Да, – подтвердил Вербин. – Я же не обратил внимание на отчество и подумал на вас… Ещё раз прошу меня извинить.

– Вам не за что извиняться, Феликс, хотя, не скрою, я пережила несколько неприятных мгновений. Но рада, что всё разрешилось. – Старова посмотрела на часы – приближалось время следующего приёма. – Кстати, нас больше не путают. Я бы не хотела обсуждать человека за спиной, но какое-то время назад у Ольги возникли репутационные проблемы, и она взяла фамилию мужа. Так что теперь нас не путают.