Шрифт:
Закладка:
Учись на своих ошибках
Халлфиш: Ли, с точки зрения грамматики или синтаксиса монтажа ты стараешься использовать крупный план в строго определенных случаях? Кто-то показывал мне монтаж сцены со склейкой на крупный план в момент, который, как мне показалось, был скорее прозаичным.
Ли Смит: Еще одна ловушка, в которую можно угодить, если режиссер снимает с большим покрытием сцены. Например, в фильме «Вид на жительство» Питера Уира есть эпизод, который Питер снимал сверхкрупными планами. Сначала он снял его традиционно, затем еще раз в профиль, а потом вот так (Смит показывает сверхкрупный план от носа до линии роста волос) – одни только глаза. И я, молодой монтажер, мучился: «Он сделал это не просто так. Почему я не могу понять?» Я не хотел использовать эти крупные планы глаз, я не врубался, не видел в них смысла. И когда показал режиссеру сборку, где использовал два кадра с глазами, он взглянул на меня и сказал: «Убери их. Это было всего лишь идеей, она ни в жизнь не сработает». Я-то знал, что не сработает, но был недостаточно опытен, чтобы не использовать этот кадр, я думал, что проблема во мне. Это возвращает меня к тому, что если чувствуешь, что делаешь что-то в угоду другому, то совершаешь ошибку. Мне следовало не использовать эти крупные планы, а дождаться, когда режиссер скажет: «Они предназначены для определенного момента». Научитесь прислушиваться к своей интуиции.
Халлфиш: А как насчет тебя, Том, чему ты научился из неудачного опыта?
Том МакАрдл, «В центре внимания»: Ну, однажды я не пошел на сведение звука, а посмотрев фильм через несколько месяцев, обнаружил, что потеряны все ключевые звуковые эффекты, которыми я оформлял склейки. В общем, многие склейки не работали должным образом.
Дэвид У, «Круто сваренные»: Есть одна золотая ошибка, поделюсь ею. Я начинал с полуторагодовой стажировки, стал ассистентом, затем монтажером, смонтировав свой первый фильм. Всего за 18 месяцев вырос с нуля до монтажера. Никто не верит. В то время старшие монтажеры совсем ничему вас не учили. Лишь не без удовольствия на вас орали. Я учился клеить пленку. Пытался подглядывать из-за спины старшего монтажера, а он одаривал меня недобрым взглядом, поворачивался спиной, и мне оставалось лишь отойти. В один прекрасный день я обнаружил, что рядом с монтажной комнатой был длинный темный коридор, куда выбрасывали куски черно-белой пленки с дублями, не вошедшими в фильм. Я спросил, можно ли их забрать. Мне ответили, что это мусор. В общем, я взял все катушки пленки и попытался склеить кадры вместе. Когда меня спрашивают: «Кто твой наставник?» – я называю Серджио Леоне, Куросаву и… еще одного парня…
Халлфиш: Сэм Пекинпа.
Дэвид У: Да, точно! Читаешь мои мысли. Пекинпа, Серджио Леоне и Куросава – мои наставники. А четвертый – я сам.
Халлфиш: – Четвертый всадник.
Дэвид У: Короче, через 18 месяцев режиссер Чан Че дал мне шанс смонтировать мой дебютный фильм «Полиция».
Он снял длинную однокадровую сцену с молодыми новобранцами. С первым появлением на экране новой звезды – почти Брэд Питт. Режиссер снял молодого актера одним кадром: тот слезал с велосипеда, шел на стадион, где проходят соревнования по карате, в которых он собирается участвовать. Долго шел по коридору в раздевалку к запертому шкафчику. Снимал шлем, куртку, ботинки, надевал кимоно, затягивал пояс, толкал дверь, выходил на стадион и начинал первый поединок.
В то же время, пока он в раздевалке, снаружи идет соревнование с участием четырех-пяти пар: слышны хлопки по мату и попытки нокаутировать друг друга. Просматривая отснятый материал, я старался быть умницей. Хотел удивить режиссера, понимаешь? Я был молод и пытался проявить себя. Посмотрев материал, сделал следующее: дал герою слезть с велосипеда, пройти по коридору и зайти в раздевалку. Как только он заходит в раздевалку, я делаю склейку. Показываю первую пару участников соревнования, а там слышится: «Первая команда! Бам! Бум! Бам!» Затем я возвращаюсь в раздевалку, где герой снимает шлем, куртку, и как только он ее сбрасывает – по движению монтируюсь на парня снаружи. Того на ринге сбивают с ног, он встает – бам! – падает куртка. Снова возвращаюсь в раздевалку, где герой разувается, надевает кимоно. И, как только он затягивает пояс, я делаю склейку – бам! – снаружи вышибают друг из друга дерьмо… Склейка на героя, он толкает дверь и идет на стадион. Тут-то я и сказал себе: «Дэвид, ты гений».
В те времена матерый режиссер не заглядывал в монтажную комнату. Ну, ты знаешь, он смотрел материал в зале. А я сидел в уголке. Это был день, когда я показывал ему монтаж этой сцены. Просмотр закончился, включился свет. Я ждал похвалы. Прямо как ждешь сюрприза. Но на несколько секунд повисла пауза.
Режиссер сказал: «Дэвид, я не просто так снимал это одним кадром. Это сделано, чтобы представить восходящую звезду, увидеть его молодое лицо, свежий образ, показать его всего в одном кадре. У тебя продвинутый монтаж, но он не служит моему сюжету и моей цели, поэтому, пожалуйста, верни однокадровый вариант». Он не орал на меня.
Халлфиш: И на том спасибо.
Дэвид У: Вот именно. Я до сих пор рассказываю эту историю многим молодым студентам. Своей техникой мы всегда должны служить драме, рассказывать сюжет, который режиссер хочет передать в сцене, не позволяя техническим приемам затмевать его замысел. 40 лет назад я вынес этот урок из первой ошибки, и я рад. Никогда не повторю ее снова.
Как оценивать монтаж коллег?
Халлфиш: На что вы обращаете внимание, оценивая монтаж? В каком из недавних фильмов понравился монтаж и почему? Как сравнивать «Безумного Макса» и «В центре внимания»?
Стивен Миркович, «Восставший»: Интуитивно. Как зритель. Исходя из собственных ощущений. Я отношусь к этому очень серьезно. Право голоса – это привилегия. Для тех, кто не знает, как устроено голосование в киноакадемии: там два тура. Первый – по специализации. Режиссеры монтажа голосуют за монтаж и лучший фильм. Операторы-постановщики – за операторское мастерство и лучший фильм. Актеры – за актеров и лучший фильм и так далее. Я всегда считал, что быть номинированным – большая честь, так
