class="p1">Сегодня Петрусь сказал, что завтра Цареградская миссия выезжает через Волочиск, а там уже видно будет, какой дорогой ехать дальше и ехать ли; вернее всего, что миссия останется в Галиции. Через Одессу не пускает Антанта, через Румынию тоже не пускают, потому что все боятся большевистской заразы. И что толку ехать в Царьград, если и само правительство не сегодня-завтра убежит из Киева. Военный министр сказал, что дела сегодня обстоят лучше, чем вчера, и есть надежда, что раньше чем через неделю большевики не придут в Киев, и за это время можно будет эвакуировать самое основное. Характерно, что одной из главнейших институций, которые нужно спасать, Винниченко считает государственный театр, который ставит его пьесу. Киев решено не сдавать, а отбиваться в нем сколько можно, собрав сюда всю тяжелую артиллерию, это значит, снова отдать столицу под обстрел большевикам и под разгром. Я не понимаю — или это идиотизм, или это неосознанная провокация со стороны Винниченко. Когда харьковский комиссар Тимошенко просил помощи, чтобы не дать захватить Харьков, то Винниченко смеялся, говоря: «Вы сами видели тех большевиков?» — «Нет, — говорит Тимошенко, — я не видел, но Болбочан меня послал просить немедленной помощи, потому что через неделю-полторы большевистская армия захватит Харьков». На это Винниченко ответил: «Вы и Болбочан ничего не знаете, то совсем не большевистская армия, а местные банды, у нас с большевиками условлено, что воевать с нами не будут, и я в этом уверен». Он поверил, Раковскому и Мануильскому, которые заверили Розу Яковлевну, что если Украина поднимет восстание против гетмана, то они мешать не будут. Когда Тимошенко выехал из Киева, то уже не мог въехать в Харьков, потому что он уже был занят большевиками. Тогда только послали Болбочану помощь, которая состояла, по словам Болбочана, из «большевистского хлама», который, захватив лошади, разбежался по дороге по домам, а которые казаки и доехали, то драться с большевиками не захотели, а отряд галичан по неизвестной причине оказался не на харьковской дороге, а на кременчугской. Тимошенко высказывает подозрение, что полтавские железнодорожники-большевики перевели их на ту линию, чтобы не допустить в Харьков. Теперь всю вину перекладывают на Болбочана, даже обвиняют его в предательстве, но вернее всего, что это результат большевистской интриги, или зависти старшин, потому что Болбочан приобрел себе славу неутомимого борца с большевиками, с которыми он без перерыва воевал целый год, и в благодарность за это (а может, как раз за это) теперь и арестовали его. Итак, не послали в свое время под Белгород помощи Болбочану, поэтому теперь должно все правительство с Конгрессом подаваться на Запад и, скорее всего, под напором большевиков переедут и в Галицию, но и там пребывание украинского правительства не обеспечено надолго, потому что поляки могут захватить Галицию, как только со всем управятся у себя дома. В австрийской прессе, как пишет Липинский, уже обсуждается разделение Украины следующим образом: Польша берет себе Галицию, Волынь, Подолье и часть Киевщины, Румыния — Буковину и Бессарабию с Одессой; чехо-словаки — Венгерскую Русь и Лемковщину, а остальное отходит к Москве.

ГДЕ ВЫХОД?{439}

Глубокоуважаемый г-н Редактор! Позвольте мне, человеку хотя и далекому теперь от политики, но который сорок лет стоял близко к делу возрождения украинской нации, высказать в Вашем журнале свои мысли по поводу современного положения Украины. Я не буду говорить обо всех причинах, приведших ее ко второй нашей Руине. Я не буду вспоминать ни об ошибочной деятельности бесчисленных партий и кружков, на которые разделилась наша интеллигенция, ни об ошибках и преступлениях отдельных политических деятелей, потому что это было бы бесполезным и досадным самообвинением, самооплевыванием, которые в конце концов пора нам оставить. Вообще, пора уже прекратить эти партийные и личные распри, вражду, интриги и всем вместе, «единосердно и единодушно» взяться за дело выхода из того положения, в которое по стечению обстоятельств попала Украина, о чем я и хочу здесь высказаться, по возможности, короче.

Не считая себя компетентным в делах Галиции и считая, что ближайшая судьба ее пойдет отдельной от Надднепрянщины дорогой, я скажу только, что освобожденная из лап Польши и нейтрализованная Галиция имела бы для нас, надднепрянцев, огромное значение в деле нашего освобождения из братских объятий Московии.

Что касается освобождения Надднепрянской Украины, то, кажется, теперь всем ясно, что на какую-то интервенцию с Антантой нам нечего надеяться, а надо полагаться только на национальную стойкость, энергию и рвение народа нашего, который уже три года кровавится в борьбе с московскими оккупантами. Народ наш, после четырехлетнего опыта наконец убедился, что на Украине должна быть только своя украинская власть, ибо всякая чужая — коммунистическая ли, черносотенная ли, — только разоряет и грабит ее. К осознанию этого привели его сами эти московские оккупанты, с которыми он теперь и борется так героически. Но борьба та проводится неорганизованно, непланомерно и несистематически, и ее непременно необходимо организовать, одухотворить, чтобы поднять всенародное восстание и, изгнав большевиков, построить свою державу.

Рассмотрим — как это сделать и у кого теперь больше шансов на это?

Там, на Украине, где весь народ объединился, по крайней мере мысленно, под лозунгом — «Долой чужаков!» и дошел до такого шовинизма, что грозит вырезать всех, кто говорит по-московски, из множества всяких атаманов и главарей, которые борются с оккупантами, больше всех прославился очевидно самый талантливый из них — «батько» Махно, который по своей натуре напоминает одного из героев Руины XVII века, Серко, но и Махно, как и Серко, человек без широких державотворческих планов, а только — дикая, степная, разрушительная сила, которая неосознанно, инстинктивно защищает свою землю от чужаков, а потому и нельзя надеяться, что он сможет прогнать москалей и построить Украинскую державу.

Здесь, в эмиграции, наши люди разбежались мыслями, у них нет такого единодушного увлечения одной мыслью, одним порывом, одним лозунгом, как у народа на Украине, а поэтому и нет такой личности, на которой остановился бы глаз. Здесь люди разделились на кружки, на группы и вместо того, чтобы увеличивать книжный запас, этот культурный капитал для Украины, всю свою энергию, бумагу и деньги тратят на грызню между собой, на полемику-ругань в своих органах, никому на Украине не нужных, а здесь только порочащих украинскую нацию. Один кружок в своем органе выступает против борьбы с московской коммунистической властью и призывает к кооперации с ней. Второй — стоит за строительство своей коммунистической республики, которая была бы в федеративном связи с такой