тем. И, вместо того, чтобы удерживать, обманывать и запутывать, Рики недвусмысленно намекнул, что считает Бхинатара более подходящей для меня парой. Подозрительная какая–то честность во вред себе.

Мы в пути уже пятые сутки, а я уже умудрилась запутаться в собственных чувствах, как котенок в клубке шерсти.

— Ты же понимаешь, что он тебя не любит, — прошелестел голос у меня в голове.

— Кто это «он»? — прикинулась я дурочкой, одновременно, прижав к себе покрепче Ярима.

— Хочешь, мы сделаем так, что полюбит?

— Без вас обойдусь! Я прекрасно знаю, что достойна любви, и если кому–то не хватает мозгов, чтобы это понять — не мои проблемы. Подрастет и прозреет.

Голоса опять странно зашелестели, смеясь то ли надо мной, то ли над моей шуткой.

— На самом деле, ты не веришь в то, что говоришь… Ты недостойна любви. Ты ничто… Обуза, которую таскают с собой только потому, что в тебе течет нужная для ритуала кровь. С твоим мнением не считаются, все решают за тебя и без тебя. Ты как маленький ребенок, за которым надо постоянно следить, чтобы с ним не случилось ничего плохого. Ты слабая, глупая, беспомощная.

Да, тема была выбрана почти идеально. Но они упустили один важный нюанс, — я сама неоднократно твердила себе что–то очень похожее и регулярно опровергала, доказывая обратное. Я — не обуза. Маленькие дети со временем вырастают. В глупости меня обвинять вообще смешно. Физически, конечно, не помешало бы собой заняться, тут доля правды есть. А так… Бред.

— Ты для них всегда будешь чужой. Человек. Низшее существо.

О, пока я отвлеклась, пластинку сменили. Странно, но даже это не задевает. И здесь они опоздали, — я уже успела отпереживать и договориться сама с собой.

— Ярим, давай анекдоты рассказывать?

— Анекдоты? Да, самое время! — воодушевился гном, у которого тоже начал вырабатываться иммунитет к этим шелестящим гадам.

Так что мы опять веселились всю дорогу. Причем, так как на этот раз купол я не ставила, вскоре к нашему веселью присоединились и все остальные. Даже Рикиши вспомнил несколько смешных историй, а уж Нибрас ими просто фонтанировал.

Я с трудом удержалась, чтобы не рассказать всем анекдот про кошку и гнома. Когда кошка и гном встречаются, и кошка спрашивает: «Ты кто?», а гном отвечает: «Я — гном. Пакощу людям. Порчу вещи, ору по ночам, спать не даю. А ты кто?». И кошка, подумав, отвечает: «Тогда я тоже гном».

Анекдот был очень в тему, но не хотелось обижать Ярима.

Естественно, часть анекдотов из нашего мира встречалась в этом. Например, именно Ярим рассказал про бороду:

«Приходит сын к отцу и спрашивает:

— Пап, ты, когда спать ложишься, бороду на одеяло или под одеяло кладешь?

— Да, знаешь, как–то не задумывался.

Через несколько дней злющий отец с кругами под глазами от недосыпа подлетает к сыну:

— Ах ты зараза любопытная! Неделю уже спать не могу — и так неудобно, и так неудобно!».

Понятное дело, больше всего страдали те расы, которых пока в нашей компании не было. «Почему орки едят сырое мясо? Потому что готовить не умеют!».

Под конец мужчины, контролирующие выборку историй сразу по двум критериям, слегка расслабились, и Нибрас рассказал про двух орков, подкравшихся к купающимся эльфийкам, а те выскочили голые из воды, похватали луки… А орки стоят, не убегают, пялятся на девушек. Вот одна из эльфиек спрашивает: «Вы что, никогда голых женщин не видели?». «Видели, но нам интересно, откуда вы стрелы доставать будете!»

Тут я вспомнила про Сальваторе и анекдоты про Дзирта. И рискнула одним из них поделиться с народом, чуть адаптировав, для лучшего понимания:

«Один рыцарь объявляет своему другу, темному эльфу:

— Я собираюсь убить дракона Ледяную Смерть!

На что темный эльф уточняет:

— Ингелоакастилицилиана, что ли?

— Ингело… слушай, как ты это выговариваешь?

— Я Дзирт До`Урден из Дома Дармон Н`а`шезбернон, Девятого в Мензоберранзане. И после этого я не выговорю имя какого–то дракона?!»

Народ чуть с ящеров не попадал от смеха, причем оба дроу — тоже. Я облегченно выдохнула, но, на всякий случай, мысленно извинилась перед Бхинатаром.

— Ничего, госпожа, вот когда попадем к светлым эльфам, вы поймете, что наши имена очень простые, — ответил тот вслух, сверкнув белозубой улыбкой и подмигнув Чхару.

В общем, несмотря на не очень приятное начало, этот переход оказался еще более веселым, чем первый.

И, когда мы, уставшие, устроили привал и сели перекусить, сразу чувствовалось, что мы сплоченное единое целое особенно по сравнению с обстановкой во время завтрака. Смех — он вообще сближает. Тем более, учитывая то, что все восемь часов, я, вместо того чтобы страдать над своими надуманными проблемами, бдила за общей атмосферой, подшучивая то над одним, то над другим, незаметно и исподволь дирижируя каждым, чтобы никто не чувствовал себя обиженным, не замыкался в себе, не надувался, не увлекался целенаправленными остротами о какой–то конкретной расе…

Вымоталась я за этот переход ужасно, но при этом чувствовала себя довольной и счастливой.

А потом были следующие восемь часов, ужин, спокойный сон между гномом и Бхинатаром, осунувшееся с утра лицо Рикиши и вновь во время завтрака легкое напряжение, с которым я просто не понимала, что делать. То есть, нет, понимала. Надо было убрать неопределенность, потому что пока я была с Рики, — проблем не было, а сейчас вдруг почему–то появились. Неожиданно выяснилось, что все остальные мужчины не хотят, чтобы я вернулась к своему вампиру. По крайней мере, складывалось такое странное ощущение. И, главное, в первую очередь этого не хочет сам Рикиши. Или, наоборот, хочет, но как–то странно? И, если он сам намекал мне, каким чудесным отцом будет Бхинатар, почему каждое утро он смотрит на нас с осуждающим прищуром во взгляде?

Для себя я четко решила одно — пока Рики не сделает хоть пару шагов мне навстречу, между нами будут спокойно–дружеские отношения. Просто иначе как–то глупо получается — встала в позу, постояла, вернулась обратно и опять цвету и пахну, как будто ничего не случилось. Главное, ладно бы все меня уговаривали помириться, можно было бы снизойти… Да и сейчас можно, только не хочется. Вот ведь в чем проблема. Не хо–чет–ся.

Люблю. Сердце до сих пор замирает в какие–то моменты. Иногда так и тянет прижаться, уткнуться ему в грудь, ощутить его объятия. А по ночам снятся наши совместные ночи. И Ярим по секрету признался, что я плакала сегодня во