– Чертова шлюха, – брюнет продолжил держать меня одной рукой, а другой снова схватил за волосы, что позволило мне вырваться и ударить его в колено, чтобы он отпустил меня.

Блондин не стал ждать, а тут же напал, повалив на землю спиной забираясь на меня сверху, пачкая своей кровью, капающей из его разбитого носа.

Я сопротивлялась, пытаясь сбросить его с себя, била коленями в спину, насколько дотягивалась, даже кричать начала, но все было без толку. Он значительно крупнее меня, у меня просто нет шансов, но и сдаваться я не собиралась.

– Пусти! – рявкнула я, продолжая вырываться, не позволяя ему сделать со мной то, что он собирался.

– Закрой свой рот, – лицо снова опалило болью от пощечины, да такой, что у меня зазвенело в ушах и потемнело в глазах. 

Как раз в тот момент, когда я боролась с накатывающей головной боли и старалась привести свой слух в норму, парня с меня снесла огромная черная тень, откидывая в сторону. 

Приподнявшись, я смогла рассмотреть жуткую картину – огромный черный оборотень стоял ко мне спиной, а напротив него стоял брюнет, с явным ужасом в глазах. Под лапами оборотня, как я потом пригляделась, валялось обезглавленное тело подонка, который только что пытался меня изнасиловать. Голова же его валялась чуть поодаль, прямо под ногами другого парня. 

– Рудольф, я все объясню, – с дрожью в голосе начал говорить он. – Это не моя идея, я тут не причем! Это все Донат! Не я! – брюнет попятился, не сводя глаз с волка, а потом повернулся и побежал.

Рудольф бросился следом, преодолевая расстояние в одно мгновение и отрывая парню голову, смыкая челюсти на шее. 

Я сидела на коленях, не в силах подняться и смотрела, как черный оборотень с разноцветными глазами двигается прямиком ко мне, а потом, поравнявшись, холодно посмотрел на меня и ушел к берегу.

Не дождавшись его возвращения, я, едва держась на ногах, тоже пошла к берегу. Рудольфа я уже увидела без ипостаси – он стоял по пояс в воде и смывал с себя кровь убитых им парней.

Постояв немного, я сама стала медленно заходить в озеро, чтобы смыть с себя признаки борьбы и прикосновений этих уродов. 

Остановившись за спиной Рудольфа, я зачерпнула ладонями воду и плеснула себе в лицо, смывая пыль. 

– Почему я вечно вытаскиваю тебя из всякого дерьма? – мужчина обернулся ко мне. – А что если бы я не успел? Что если бы я был далеко и не смог тебя защитить?

Я прикусила нижнюю губу. 

Никогда не любила, чтобы меня вычитывали.

– Но ведь все обошлось, – пробормотала виновато.

– Обошлось, – кивнул Рудольф. – Но я бы не простил себя, если бы не успел. Саша, я убил тех парней не просто так. Я убил их из-за тебя. Они посмели тронуть женщину будущего вожака. Да даже если бы они тронули любую другую волчицу, которая принадлежит не им, их убивают. Таков порядок. Я убил за тебя, и буду убивать всех, кто причиняет тебе боль.

Последнюю фразу он проговорил тише, не сводя с меня пристального взгляда, а потом взял за плечи и притянул к себе, обнимая.

– Я так зол на тебя… зол на то, что ты отпустила Руслана, но я не мог стоять в стороне, чувствуя, что тебе грозит опасность, – оборотень отстранился и посмотрел на меня. – О чем ты думала, когда толкнула его? О чем, Александра?

Я поджала губы.

– Не знаю, – стало почему-то обидно. – Я, правда, не знаю. Наверное, я понадеялась, что он изменится, надеялась, что мы еще сможем стать нормальной семьей, но ведь я все же понимаю, что этого никогда не будет, – плача говорила я. – У меня не было семьи, Рудольф! Не было! И ужасно, осознавать, что никогда не будет! Я уже жалею, что отпустила его и не убила сама! Прости…

Мужчина вздохнул и снова прижал к своей груди, поглаживая по голове.

– По поводу семьи, конечно, ты ошибаешься. Теперь мы твоя семья. Я и стая. Ладно, не реви, все хорошо…

А я ревела. Как раненная несчастная белуга. 

– А что будет с телами? – вдруг спросила я, всхлипывая.

Рудольф хмыкнул.

– Об этом не стоит переживать, за мной уберут, еще и спасибо скажут…

* * *

Ночь выдалась беспокойной. По поселку практически сразу прошел слух о том, что Рудольф из-за меня убил двоих оборотней, и казалось бы, меня будут осуждать за это или сожгут на костре, но ничего подобного не случилось. Похоже, закон оборотней очень суров – тронул чужую женщину – умри. 

От мысли о том, что я женщина Рудольфа, по спине пробежали колючие мурашки, и я скривилась. Мама уже успела мне прополоскать голову по поводу того, что я «радоваться должна, что стала парой будущего вожака одной из самых больших и сильных стай». Я вот подробно пересказала ее слова, благо склерозом не страдаю. 

К этому мужчине я испытываю благодарность, за то, что он не единожды спасал меня, но чтобы полюбить… любовью тут и не пахнет, если честно. То, что мы поддались страсти и переспали, ни о чем не говорит – что было, то прошло. Минутная слабость, всего-то. Слабость, которая и стала роковой ошибкой, – именно тогда брюнет и распорядился моей жизнью. Ну, ничего, не укротили еще, строптивую…

Посидев некоторое время на подоконнике, глядя на не полную луну, я все же решила ложиться спать, но как только голова коснулась подушки, то на месте, где я сидела всего минуту назад, появился высокий мужской силуэт, в котором я узнала своего «как бы мужа».

– Не спишь? – он прошел и деловито сел на мою постель.

– Как видишь, – пробормотала я, поджимая под себя колени и с опаской косясь на мужчину.

Тот сверкнул в темноте глазами.

– Не хочешь прогуляться?

Я сейчас не ослышалась? Он серьезно пришел, чтобы предложить мне прогуляться? 

– Мне, наверное, хватит на сегодня приключений, – ответила хмуро. 

Рудольф хмыкнул.

– Пошли. Я не уйду, пока не согласишься. 

Я демонстративно сложила на груди руки.

– А кто меня заставит? Может быть ты?

Брюнет тут же потянулся ко мне, упираясь руками в матрац.

– Ну, если пожелаешь…

Я отстранилась, насколько позволяла стена за моей спиной, но все-таки оказалась в ловушке. 

– Ладно! – возмутилась я, упираясь ладонями в его горячую грудь. – Но мне нужно одеться.

Рудольф поднялся.

– Одевайся, – бросил он. – Жду тебя внизу, – и спрыгнул с подоконника на улицу. 

– Вот же псих, – буркнула я, вставая с постели и переодеваясь в сарафан, решая не мучить себя и не надевать лифчик, а на плечи накинула кофту, потому что весенние ночи были еще прохладными. 

Тихо спустившись вниз, я обулась и вышла через дверь, находя глазами Рудольфа, стоящего ко мне спиной у калитки.