– Готова? – спросил он, когда я приблизилась.

– Готова, – нехотя кивнула я.

Мужчина протянул мне свою ладонь.

– Тогда идем.

Я неуверенно протянула свою ладонь, и он крепко сжал ее в своей.

Мы медленно брели по ночной дороге, а потом стали углубляться в поселок, туда, где я за все время никогда не была. Вокруг стрекотали сверчки, нарушая оглушающую тишину ночи.

– Расскажи что-нибудь, – неожиданно попросил Рудольф, шагая рядом.

Я задумалась.

– Я не знаю, что тебе рассказать.

– Совсем?

– Совсем.

Мужчина помолчал.

– Расскажи, как ты училась в школе, к примеру.

Я усмехнулась.

Да, это отличная тема для разговора между двумя оборотнями, то есть, оборотнем и недооборотнем – мной.

– Больная тема. Я ненавидела больше всего уроки «технологии», терпеть не могла шить и вышивать. У меня это буквально вызывало рвотный рефлекс. А еще, помню, в классе была одна зазнайка, так я ударила ее портфелем по голове за то, что она назвала меня безотцовщиной, – я замолчала. – Веселые школьные годы.

Что-то меня понесло, очень разговорчивая стала.

– И что было дальше? – мы вышли на поле, к огромным амбарам.

– Ничего, – я пожала плечами. – Она пожаловалась на меня учителю, и мне пришлось неделю дежурить в классе, но она больше не вякала в мою сторону.

– Ты была очень грозной, – улыбнулся мужчина. – Я тоже хорошим поведением не отличался. Матери вечно приходилось посещать кабинет директора. 

– Я не удивлена. 

Рудольф улыбнулся, отпустил мою руку и подошел к ближайшему амбару, отворяя дверь.

– Прошу, – он стоял, придерживая для меня дверь.

– Шутишь? – я приподняла бровь. – Что я в сараях не видела?

– Это не сарай, – брюнет потянулся и взял меня за руку. – К тому же, у нас с тобой общее задание. 

– Это какое-такое? – спросила, но все же пошла внутрь.

Рудольф вошел следом за мной и прикрыл дверь.

Сеновал как сеновал, ничего удивительного, правда, сена тут было уже не так много, но все-таки. Довольно чисто, летом даже поспать здесь можно при желании.

Мужчина тихо подошел ко мне сзади, так что я чувствовала на затылке его дыхание, и обвил руками мою талию, прижимая меня спиной к своей широкой груди.

Я тут же повернулась к нему лицом в кольце его рук и напоролась на сосредоточенный взгляд.

– Что ты делаешь? – выдохнула я, чувствуя, как мое сердце ускоряет свой темп от нахлынувшего волнения. – Ты же, кажется, позвал меня гулять?

– Мы прогулялись, – как ни в чем не бывало, отозвался мужчина. – А теперь, мы остались совершенно одни и нам здесь совсем никто не помешает.

Я тяжело сглотнула, продолжая неподвижно стоять в опасной близости от оборотня.

– Не помешает нам в чем? – решила уточнить.

Рудольф медленно стал снимать с меня кофту, будто смаковал этот момент.

– Сейчас узнаешь, – он кинул ее на небольшой стог, а потом, его руки стали снимать с моих плеч лямки сарафана, поглаживая кожу пальцами. – Мне даже думать тошно о том, что тебя мог взять кто-то другой, да еще и против воли, – сарафан мгновенно упал к моим ногам, соскользнув с тела, обнажая грудь. – Ты только моя. Поняла?

Я кивнула, заворожено наблюдая за брюнетом. 

Мужские руки снова обвили мое обнаженное тело, а губы, вверх по шее, направлялись к моим.

– Подожди, – я ткнула рукой Рудольфа в грудь. – Ты сейчас хочешь заняться со мной сексом прямо здесь? На сеновале?

Голодный красноречивый волчий взгляд был мне ответом.

– Тебя что-то смущает?

– Сюда может кто-то войти, – капризно сказала я.

– Сюда никто не войдет, – вполне серьезно ответил мужчина и тут же поднял меня на руки, унося вглубь сеновала, а потом, видимо, дойдя до нужного места, сбросил меня на какое-то покрывало.

– Ого, – не удержалась я, рассматривая «укромное местечко». – А ты подготовился, покрывальце принес. Похвально… 

Рудольф резким движением снял через голову футболку и бросил ее на сено, сразу же подбираясь ко мне.

– Я здесь отдыхаю после бурных ночей с неконтролирующими себя волками, – брюнет приблизился ко мне и навис сверху. 

– И часто такое бывает? – я замерла под пристальным взглядом разноцветных глаз мужчины, а потом, когда он кончиками пальцев провел линию от пупка до груди, моя кожа покрылась мурашками, а между ног заныло.

– Частенько, – Рудольф наклонился к моим губам, но целовать не спешил. – Я чувствую, как ты желаешь меня, – неожиданно проговорил он, улыбнувшись. – Твое тело выдает тебя.

Я прерывисто вздохнула, собираясь возмутиться, но мужские губы накрыли мои, погружая в пучину легкого насилия. Мне это нравилось. Нравилось, как Рудольф яростно сжимал в ладонях мою грудь, нравилось, как жестко целовал мое тело. Я уже и не скрывала того факта, что до безумия хотела его. Прямо сейчас. Здесь…

Когда мужчина резким движением вытащил ремень из джинсов и снял их с себя вместе с трусами, я довольно замычала, почувствовав его жар всеми клеточками своего тела. Желание будоражило меня, и я не могла терпеть. Но только-только я надеялась на получение желаемого, как меня нагло подняли и поставили на колени к себе спиной, несмотря на все мои протесты. 

– Неугомонная, – прошептал на ухо Рудольф и вошел сзади одним резким толчком, заставляя выгнуть спину.

Из горла вырвался довольный стон, но мужчина заглушил его поцелуем, слегка сжав ладонью мою запрокинутую шею. 

Он двигался во мне безжалостно, резко и до безумия глубоко, сжимая в своих объятиях настолько сильно, что я не могла дышать. Но мне все-равно это нравилось. 

– Ты ужасно непослушная, – услышала я над ухом хриплый голос. – Меня бесит, что ты вечно не слушаешься меня, – Рудольф сделал глубокий толчок, и я взвизгнула. – Ты должна меня слушать, поняла? Ты моя Равная, но ты все-равно должна слушать меня! Не будешь слушать – буду наказывать.

– Сейчас, ты наказываешь меня? – выдохнула, не в силах обернуться.

– Да, – я получила сильный шлепок по ягодице, при этом толчки не прекращались. – И это только начало.

Рудольф тут же вышел из меня, и я почувствовала огромное облегчение, но это было ненадолго – мужчина тут же перевернул меня на спину и, заняв позицию между моих, согнутых в коленях, ног снова вошел во всю длину, заставляя снова стонать, то ли от наслаждения, то ли от дикой усталости. 

– Рудольф! – вскрикнула я, хватаясь за его упирающиеся в покрывало руки и впиваясь в них ногтями.