Повисло молчание. Никто не дерзнул его нарушить.

А затем Алекс промолвил:

— Прими нас двоих. Ты же можешь? Я знаю, что в твоей разнарядке есть и я — и не так уж много мне осталось. Старик вроде меня при любом раскладе долго не протянет. Забери меня чуть пораньше — можешь ведь? Скажи!

Марджи и Алекс сидели в креслах-качалках, их ноги укрывали пледы. В камине больше не горел огонь. За их спинами в ведро капала вода, снаружи завывал ветер. Старики держались за руки. Смерть стояла перед ними, задумчиво крутя в тонких пальцах портсигар Эдвардианской эпохи.

— Вы оба уверены? — спросила она наконец. — Двоим уходить не обязательно.

Алекс посмотрел на Марджи. Потом на Смерть.

— Уверены, — ответил он. — Делай свое дело.

Смерть кивнула. Открыв портсигар, она обратила его нутром к старикам. Пальцы ее свободной руки щелкнули.

Раз. И ветер завыл отчаяннее, злее.

Два. Капли дождя неистово застучали по крыше.

Три. Сверкнула молния, рыкнул гром.

— Покойтесь с миром, — объявила Смерть.

Тела Алекса и Марджи обмякли, их головы склонились навстречу друг другу в просвет между креслами-качалками. Их пальцы остались переплетенными. До конца.

Закрыв портсигар, Смерть вышла из дома и зашагала к машине. Дождь стучал по полям ее монументальной шляпы, ветер трепал подол блузки-безрукавки, но Смерти, похоже, было все равно. Открыв багажник, она намеревалась бросить портсигар внутрь, но замешкалась.

Захлопнула крышку.

— Ну вот, — пожаловалась она вслух, — становлюсь сентиментальной идиоткой.

Когда она открыла портсигар, из него вылетели два голубых огонька, коснулись земли… и вдруг приняли облик Алекса и Марджи. От полупрозрачных фигур стариков шел тускловатый свет, разгонявший ночной мрак.

— Хотите прокатиться немного? — предложила Смерть.

— Почему бы и нет! — ответила Марджи.

— Да, не откажемся, — подтвердил слова жены Алекс.

Смерть распахнула задние двери и пригласила пожилую чету в салон, а сама заняла место за рулем. Сверилась с разнарядкой, прикнопленной к приборной доске. В госпитале «Тайлер мемориал» ее ждала женщина, умирающая от инсульта. Туда черная машина и направится.

Кивнув, Смерть завела мотор. Необычный был механизм — такое с конвейеров в Детройте не сходит.

— Судя по звуку, ты оказываешь машине должный уход, — заметил Алекс.

— Оказываю, а ты что думал? — ухмыльнувшись, ответила Смерть.

Когда они тронулись с места, мрачный жнец вдруг запел:

— По реке кораблик плыл, не ложась в уклон…

Алекс и Марджи подхватили:

— Весел, беззаботен был — жизнь всего лишь сон!

И машина устремилась вдаль. Свеченье задних фар угасало, как и звуки песни, а черный металл бортов вплавлялся в ночь, становясь с ней единым целым. Вскоре остался лишь шорох новеньких шин по мокрому асфальту, но пропал и он, уступив место завыванию ветра и бесконечному бормотанию дождя.

Король теней

После романа и рассказа из «дисишной» антологии, которые мы не сумели сюда добавить, это — моя любимая история о Боге Лезвий. Сюжет ее снизошел на меня в мгновение ока, вещица была написана в предельно короткий срок. Я намеренно создавал ее в «южанской» манере, желая показать Бога Лезвий с неожиданной стороны. Читателям судить, преуспел ли я в своем намерении.

Впервые рассказ появился в антологии «Повелители Лезвий», посвященной моему персонажу. Разные авторы написали для нее собственные истории о Боге Лезвий — каждый со своей позиции. Некоторые подошли близко к оригиналу, были и те, кто ушел далеко — в этом прелесть их рассказов. Появились даже своего рода черные юморески. Книга получилась замечательной, я жутко ею гордился — приятно, когда издатель затевает нечто подобное, чтобы уважить твое творчество и персонажей.

Скажу так, как сказал бы Элвис: «спасибо-спасибо вам огромное!»

Кстати, такое удвоение — распространенная на юге Штатов фишка. Правда, слава Элвиса привела к тому, что «спасибо-спасибо» начали ассоциировать именно с ним. Я однажды осознал, что так и говорю, и, наверное, кто-то подумал, что я ссылаюсь на Элвиса, так как ему посвящена моя повесть «Бубба Хо-Теп».

Но нет, старик Король тут не при делах, я просто парень из Южного Техаса.

Так что еще раз — спасибо-спасибо всем.

Лерой чувствовал себя так, будто ему сунули в руки провод под напряжением — такова была его реакция на новость о скором появлении младшего братика. Ладно бы все было по-божески, так нет — братец объявится перед ним одиннадцатилетним. В свои четырнадцать Лерой был прекрасно осведомлен о том, как получаются дети и откуда они берутся. Появление «готового» братца навело шороху в его голове, что оказалось ему совсем не по душе. В итоге он воспылал праведным гневом сродни библейскому.

Мамочка сказала ему, что новоявленного родственничка зовут Дрейтон и что Лерою предстоит делить с ним комнату, потому что ничего другого не остается — домишко у них маленький.

— У меня есть младший брат? Ему одиннадцать? Его зовут Дрейтон? Это что, без шуток, настоящее имя? — посыпались вопросы.

Теперь, когда образ одиннадцатилетнего пацана, выползающего из утробы мамочки