— Давай, Митя!

Голос своего мужа, даже искаженный записью, я не смогла бы спутать ни с каким другим. Моё сердце вздрогнуло от боли и радости и в следующий миг — ещё сильнее: в кадре показался и сам Антон. Конечно, это был он: волосы, джинсы, льняная рубашка — всё я узнала до мельчайшей детали. Антон передвинулся, и я заметила его собеседника, которого тоже узнала без труда.

— Я всего лишь хочу отблагодарить вас за вашу признательность, Антон Сергеевич, — невозмутимо вещал Валя. — Я слышал, вы увлекаетесь коллекционированием минералов и горных пород.

Мимо них через комнату с гиканьем, кривляясь в камеру, с возгласами «Ура, футбол!» пронёсся Саша Иванец.

— У нас за поляной есть старые холмы. Возможно, вы там найдёте для себя что-нибудь интересное.

— Да? — по виду Антона, он был слегка удивлён таким участливым отношением, проявленным к нему малообщительным лаборантом. — Ну, тогда… хорошо. Спасибо, Валентин.

Я остановила запись. В ушах гудело. Чувство было такое, что я проваливаюсь в глубокий колодец. Я повернулась к Марго, намереваясь уточнить — видела ли она то же, что я, или мне всё почудилось. Но с губ моих слетел беспомощный стон.

Однако, судя по ошалелому взгляду подруги и тому, как она обняла меня за плечо, я всё осознала и так.

Подавив желание пересмотреть для верности запись ещё несколько раз, я выключила камеру и быстро положила её, испытывая брезгливость, будто испачкалась в грязи.

— Кать, мне правда жаль… Ты до последнего не верила в его причастность, — сказала Марго.

— Ничего, — неожиданно для себя спокойно ответила я. — Как там говорят… очевидное невероятно.

Внезапно я замолчала от пришедшей в голову страшной мысли.

— Марго… Что, если это была ловушка? Вдруг Валя как-то прознал, что мы сегодня вечером пойдём в подвал, и привёл нас прямо к тем психам?

— Не знаю, — голос Марго дрогнул. — Всё может быть. Он… если он, правда, был неравнодушен к тебе, то… И эти фото… Кать, он давно… наметил тебя в жертвы. Наверное, лучше уйти… Подожди, сейчас выну с камеры карту.

Пока подруга выполняла сказанное, я, пройдя дальше, остановилась у предпоследнего стола в крайнем ряду, где стояла открытая пластиковая коробка с двумя тёмными литровыми бутылками.

— Знаешь… — я печально усмехнулась. — Странно стоять тут, в неведомой заднице, и вот так рассуждать, каким оказался Валя.

Обойдя стол, я прочитала на другой стороне коробки выполненную маркером надпись:«Hg(CNO)2».

— Ох, Катюша…

— Мы выберемся, Марго, — я подняла на неё полные слёз глаза. Одна из них, скатившись, упала, но я едва заметила это. — Вернёмся обратно и вместе с Тимом сдадим кому надо эту сраную организацию во главе с Валей, Цихом и всеми, кто совершал преступления. Давай уйдём тем же путём, что пришли. Возьмём здесь что-нибудь в качестве оружия и будем прорываться вперёд.

Пока я говорила, Марго успела подойти ко мне.

— Можно начать с бутылок, — в качестве примера я указала на стоящую передо мной коробку, но тут Марго, увидев надпись за ней, на цыпочках со скоростью сайгака и грацией гимнастки подскочила ко мне и также безмолвно, осторожно оттащила в сторону.

— О Боже, — выдохнула она. — Катя, там… гремучая ртуть. Чертовски взрывоопасное вещество! Я вспомнила формулу с курса по детонаторам и по виду хранения. Господи, зачем оно здесь?!

Оставив меня стоять на месте, Марго вернулась к столу с опасным веществом.

— Точно она… Если её достали вот так и поставили здесь, значит готовились использовать… Жесть, что за психи тут обитают?! — в голосе её послышалась истерика.

Взрыв… Внезапно я вспомнила гибель Илоны Правкиной в ДТП.

— Кажется, мы нашли ответ, как погибла жена Филина.

— О нет, этот гад нас нашёл! — вдруг вскрикнула Марго, указывая за мою спину.

Повернувшись так резко, что чуть не уронила с ближайшего стола микроскоп, я увидела, как от двери к нам медленно приближается один из заражённых уродов. Чёрное одеяние резко контрастировало с его бледной облезающей кожей, усыпанной багровыми пятнами. Синюшный рот больше напоминал рваный разрез, а мёртвые пустые глаза были направлены на меня.

Настоящий оживший зомби. Чёрт, мы даже не слышали, как он вошёл!

Недолго думая, я схватила первую попавшуюся под руку колбу. Но подобие чудовища Франкеншейтна, переведя свой жуткий взгляд на Марго, решило в первую очередь направиться в её сторону.

— Эй! — пробираясь между столами вперёд, я заметила, что она, тоже не растерявшись, швырнула в него стеклянную ёмкость. Та попала ему в лицо, но уродец этого будто и не заметил.

— Посмотри сюда! — я кинула колбу ему в затылок и сделала знак Марго, чтобы она бежала к последнему ряду столов, а там, по прямой — ко мне, к выходу. — А ну иди сюда, урод хренов!

Охранник застыл на месте. Сунув полусгнившую руку в карман, он вытащил из него что-то и повернулся ко мне. К своему ужасу, я увидела пистолет. И начала медленно, подняв руки, отступать к выходу.

— Нет! Катя! — послышался крик Марго. Я увидела, как подруга, метнувшись вправо, запустила в охранника неким предметом. А затем, потеряв равновесие, задела своим телом пластиковый ящик.

Я скорее почувствовала, чем действительно осознала, что именно уронила Марго. В жутком замедленном времени я наблюдала, как летит вперёд и вниз, к полу, коробка смерти и как светлый хвост Маргариты Вердиной, взвиваясь в воздухе от резкого удара её локтей о стол, локонами опадает на ткань оливковой кофты.

Последнее, что я успела заметить — её широко распахнувшиеся глаза, в которых, вне всяких сомнений, отразился невыносимый и безысходный ужас…

Необъяснимая сила, превосходящая даже осознанное волевое поведение — базисный эволюционный инстинкт самосохранения, буквально вынесла меня через дверь в шлюз за секунду до того, как прогремел взрыв. Со всевозможной скоростью рванувшись к оказавшемуся открытым потайному ходу, я рухнула на пол, закрывая голову. Сила удара о бетон едва не вышибла из меня дух; дыхание свело, из глаз высыпались искры, а в уши кинжалом вонзился оглушительный писк.

Сверху на меня что-то падало. Хватая ртом пропитанный смесью гари и химикатов воздух, я давилась им, с кашлем выплёвывая его, однако, плача, неистово ползла вперёд — как можно дальше от смерти, от огненного ада, в котором навеки осталась Марго. От шока путались мысли, а сознание норовило уплыть. Не помня себя, я вскакивала и падала, затем снова пыталась подняться, не обращая внимания ни на жар вокруг, ни на боль во всём теле, особенно ощутимо пульсирующую в правой руке.

В лёгкие словно залили свинец. Каждый хриплый мучительный вдох отдавался в моем рту привкусом крови.