-А когда маленькая была, чаще приходила и с нами играла.

-Приходила, приходила... А тепереча ноженьки старые стали, плохо уже бегают.

-Может полечить?

-Нет... Не надо... Для нас энто грех... За наши не праведные дела и поступки посылаются болезни для исправления нашей жизни. И вторгаться, или за какой-нибудь помощью к вам обращаться, нам никак нельзя.

-А он с нами играть не будет?

-Девочки, он мой, как может чужой жених с вами играть? Может, отпустите нас, а потом я к вам забегу с гостинцами.

-Ты так уже говорила, но скоро не пришла.

-Но пришла же...

-Ладно... Нам чужие и крикливые парни не нужны, а если тебя обижать будет, то вовек ему от нас не спрятаться.

-Не будет... Не будет...,- расцеловав все лицо Степана, тем самым показывая, как она его любит, Анчутка старалась одновременно мысленно окрестить все стороны.

Послышался многоголосый девичий смех, постепенно отдалявшийся в глубь леса, где находилось непроходимое болото, и через некоторое время все стихло.

-Ты что, бабка, совсем ополоумела? Все мне лицо обслюнявила... У тебя, как с жизненной ориентацией... Женат я... Аль забыла?

-Очнулся, родимый... Очнулся, мой хороший... Давай перекусим и тут, уж скоро, будем на месте.

-А пенек где?

-Какой пенек? Мы же его давно за собой оставили,- делая удивленный вид, отмахнулась Анчутка.

-Ты за идиота меня принимаешь, аль сама меня на себе сюда принесла?

-Сынок ты часом не заболел, может и голоса какие слыхал?

-Не знаю, - уже сомневаясь в себе, протяжно ответил Степан, пытаясь вспомнить все происшедшее.

-Ну вот и ладненько, давай лопай и молочком запивай,- старалась приободрить подозрительно настроенного напарника, Анчутка.

-Анна Григорьевна, у меня такое чувство, что я как после глубокого похмелья, совсем обессиленный.

-Так подкрепись, а так без заправки, какие у мужика будут силы, одна лишь слякоть.

Глава 60.

Марфа убирая со стола, после вечерней трапезы, то и дело поглядывала в окно, где давно солнце ушло за горизонт, но во дворе еще было светло.

-Дошли наши, аль нет?- задумчиво произнесла она.- Уж больно путь большой нужно проделать, да и домик может от времени разрушился.

-Ай...? Ты чо-то сказала?- послышался голос с печки Федота, который взбивая подушку для себя не смог разобрать произнесенные слова жены.

-Говорю... Как там наши путешественники, очень уж больно тяжелый у них сегодня путь.

-Энто да... Непросто сегодня в лесу... Но сами решили, никто их туды не засылал.

-Вот видишь ты какой...! Люди доброе дело делают, можно сказать опасное, а ты своим равнодушием очень меня опять пугаешь.

-Здравствуйте...! Может мне еще и всплакнуть по живым? Я, значит, за домом цельный день за ее приглядывал, кур ее кормил, чуть не поранился, когда ее строптивую разыскивал пол дня и еле нашел в чужом дворе, да и еще уговаривал хозяев, чтобы хоть пока Анчутка отсутствует, не очень уж гоняли ейную птицу... И я еще виноват остался... Спасибо, получил хоть от тебя благодарность.

-Ну вот и поговорили... Я ему толкую об людях, а он все норовит свою грудь выпятить.

-Ничего я не выпячиваю... Только и нервы свои беспокоить понапрасну нечего...

Ложись уже, хватит голову напрасно ломать, она у нас и так вся поломатая, сколько уж всего за нашу жизнь на нее выпало и не сосчитать.- зевая и сложив руки под щеку, в дремоте прошептал Федот.

И вскоре Марфа услышала родной храп, доносившийся с печки. Она тихо, чтоб не скрипеть половицами присела на лавку и задумчиво стала смотреть в окно, где в дали, надвигающихся сумерках, заметила знакомый силуэт. Это была Евдокия, которой тоже было не до сна. Видя, как та осторожно крадется к их дому, Марфа быстро поспешила ей на встречу.

-Не спиться, подруга?- тихим голосом спросила Дуня.- Я так и знала, по-энтому и пришла, как только мой заснул, а то ругается, когда поздно из дома выхожу. Время, говорит щас смутное, а значит для здоровья опасное, вот и поговори с ним потом. А как ты думаешь, дошли они?

-Думать-то думаю, а вот ответа нет, только они об энтом знают,- присев на лавку, укрывая плечи пуховым платком, тяжело вздыхая, ответила Марфа.

-Ну кушать у них есть, сама говоришь их запасы пополнила, а ночь-то и пересидеть можно. Думаю... Справятся... Степан мужичок крепкий, а Анчутка наш лес еще в детстве вдоль и поперек изучила, правда всегда странная возвращалась, как будто не в себе, но я , думаю, энто от голода.

-Чо и говорить, лихая доля ей досталась.

-Дом-то ее заперли?

-А на кой, она не велит, всегда говорит, вдруг кому негде будет отдохнуть, а моя кровать пустует... А живность Федот напоил и накормил... Уж больно они новому хозяину рады были, петух журавлем перед ним расхаживал, а своих курей к нему близко не подпускал, к сараю все отгонял, а кто ослушивался, того в загривок, как клюнет...

И женщины не выдержав рассмеялись, толкая друг друга, тем самым напоминая что не время громко веселиться, так как мужья могут проснуться.

-Не думали не гадали, чо так о Анчутке беспокоиться будем... Вот она старческая мудрость, все по местам расставила и время дает, чобы ошибки свои поправить,- перестав смеяться, со вздохом рассуждала Марфа.

- А ты заметила, как только она из деревни уходит, то жуть, как страшно становиться по ночам спать... Может вся нечисть боится нашу Анчутку?- прошептала Евдокия.- А может словцо какое знает отгоняющих их.

-Заметила, заметила, чо деревня становиться не живой... Некому ее бедную тепереча растормошить, и пищу для разговора подать.

-Чо-то жуть меня одолевает,- забираясь под платок Марфы, Дуня испуганно обхватила ее левую руку.

-Ну вот сами тут тоску развели, тепереча бояться в самую пору.

-А ты не улыбайся...! Чует сердце беду, а может и их погибель...

-Тьфу ты, неуемная,- чуть не задохнулась от возмущения Марфа, - ты еще придумай, чо их волки сожрали. Ты хоть не кликай на них беду и так бедолагам не сладко.

-А я чо виновата, ежели мысли такие в голову лезут,- жалобно сказала Дуня.

-Пусть лезут, только во слух их не всегда можно произносить. Погоди ка... А там кто у нашей калитки стоит? Видишь? Аль мне померещилось?

-Ой, мама, а я чо говорила...! Небось Анчуткина душа прощаться с нами пришла, чуть не задохнулась от страха, шептала Евдокия.

-Во дура, по истине