Терпкий запах ударил в нос только сейчас. Вода продолжала плескаться, заливая каменные дорожки. Нуска, раз за разом погружая руки в странную жидкость, а затем поднимая их на свет, не мог понять, почему вся эта купель… красная.

Осознание пришло не сразу. Первой лекаря застала боль. Опустив руку в воду, Нуска наконец позволил темной дэ проникнуть в тело. И впился пальцами в бортики, застонав от боли. Голова точно раскалывалась надвое. Кожу, казалось, сдирали заживо, а все внутри горело. Нуска рывком попытался подняться, но кто-то тут же палкой толкнул его прямо в середину купели.

Ему не дадут сбежать отсюда. Придется терпеть до конца.

Лучше быть с макушки до пят объятым огнем лесного племени. Лучше взлететь, достигнув самой высокой точки над Карбором, а затем упасть с летомелла. Лучше ощутить на себе цепь Хинга. Лучше вновь рыться в гниющих останках друзей и соседей, перебирая мертвеца за мертвецом, по локти погрязнув в гное и мясе, чем на секунду дольше пробыть в этой купели, полной огня из самой бездны.

Нуска пытался терпеть, но затем со слезами и воплями начал взбираться по бортику вверх. Вновь и вновь его спихивали в центр. Вновь и вновь он пытался сбежать от беспрерывно кусающихся, режущих тело волн.

Но его не отпускали. Его не выпустят, пока это не закончится. Пока зараза не выйдет из тела Нуски без остатка.

Он держался, как мог, но почти потерял сознание. Свалившись в воду, он начал захлебываться. И только тогда узнал этот ни на что не похожий, вязкий, полный ужаса и отчаяния вкус. Это была кровь темного рира. Кровь Сина. Ее влили в эту купель и смешали с водой, но Нуска не был уверен, чего же здесь больше.

Может ли человек выжить после такой кровопотери?

Каким образом Нуска стал тем, ради кого проливается кровь самого эрда?

Разве в этом выражалась его благодарность? Нет. Это были жалость и чувство вины.

Син влил сюда почти всю свою кровь в попытке смыть с себя грехи. Потому что именно он был тем, кто виновен в смерти родителей Нуски.

Как глупо, что лекарь понял это только сейчас, когда его палкой подцепили под руку, как какой-то мусор, и выловили, швырнув на камень.

Легкие были здоровы, но отчего-то стало невыносимо тяжело.

– Вы должны немедленно покинуть Эрьяру.

Это было первым, что Нуска услышал, когда очнулся. Он лежал в постели, в своих покоях во дворце.

Приподнявшись, лекарь тут же повалился обратно. У него не было сил, а каждое движение вызывало в теле взрыв боли.

Кроме Нуски, в комнате находились два сурии: лекарь хоть и не смог разглядеть их, но почувствовал водную и огненную дэ. Нарид и Вильна. Как странно, что те, кто его сюда когда-то притащил, теперь пытались сплавить его подальше.

– Я предполагал, что ничем хорошим это не закончится. Но надеялся, что у вас хватит совести покинуть дворец сразу, как вы завершите миссию в Дивуре. И что же вы сделали, лекарь Нуска? Попытались обобрать эрда, жили за его счет, брали золото и шлялись непонятно где?

Нуска нахмурился и даже нашел в себе силы, чтобы злобно посмотреть на Нарида, который холодным тоном продолжал бросаться обвинениями.

– Что вам нужно? Я даже двинуться не могу, – слабым голосом отозвался лекарь, пытаясь разглядеть лицо Нарида в тусклом свете звезд.

– Я уже объяснил, что вам нужно сделать. Немедленно покинуть город и больше никогда сюда не возвращаться. Если бы вы сегодня умерли, то это было бы прекрасным подарком для всех скиданцев. Эрд Син не приходит в себя уже третий день – дела копятся, народ бунтует, противоречия нарастают. А кто виной всему этому? Не вы ли?

– Почему вы… обвиняете в этом меня? – неуверенно переспросил Нуска и все же заставил себя сесть, но тут же схватился за голову. Казалось, что ее раскроили и вывалили мозги наружу.

– А вы думаете, что вас в святую водичку окунули? – с усмешкой поинтересовался Нарид. – Лекарь Нуска, вы внезапно поглупели или пытаетесь закрыть на это глаза?

Нуска молчал. Он вдруг отчетливо вспомнил все произошедшее и схватился за свои руки, но… исчез даже порез на запястье. Частично восстановились недавно взорванные каналы в правой руке. Даже ожог и тот побледнел. Лекарь был здоров как никогда. Столкновение его крови с темной дэ вызвало нужную реакцию – Нуска породил беспрерывный лечебный поток, очистивший его кровь и плоть.

– Когда ты уже отправишься в свою школу, а, Нуска? – вдруг не выдержала молчавшая до этого момента Вильна. – Все во дворце уже давно знают, что ты используешь эрда и его карман. Думаешь, нормально такому, как ты, крутить задницей вокруг самого правителя Скидана? Просто уходи и не мозоль больше глаза. Один раз ты вылечил Сина – тогда и нужно было остановиться.

Нуска молчал. Он знал, что виноват, что его преданность эрду бессмысленна, а болезнь – лишь проявление слабости. Все эти сурии во дворце были на порядок сильнее и опытнее, чем он, отребье из трущоб. Но…

– Неужели эрд пожертвовал своей кровью только для того, чтобы загладить вину?..

– Так вы знали, лекарь Нуска. Вы все это время знали, что эрд выбрал вас только потому, что погубил ваших родителей и обрек вас на жалкое существование. Вы день за днем занимались излечением половых болезней, перебивались с хлеба на воду, а ваши родители мертвы и лишены статуса только по той причине, что эрду захотелось стереть их с лица континента, – безжалостно продолжал Нарид. – И, несмотря на это, вы решили воспользоваться возникшим у эрда Сина состраданием, чтобы добраться до его золота и власти? Наверное, это было нетрудной задачей для проходимца из семьи наемников.

Нуска подтянул колени к животу и закрыл руками лицо. Казалось, его бездна не кончилась там, в той купели. Она продолжалась.

– Нуска, сделай милость, – с усмешкой закончила Вильна, поднявшись с места, – просто исчезни. Я и Нарид дадим тебе рекомендации для поступления в школу сурии. Только оставь эрда в покое. А еще лучше – покинь континент. Чтобы ни один из нас никогда больше не увидел твоей низкоранговой рожи.

Нуска дрожал. Он ни за что не намеревался плакать перед этими аристократами, но… Вильна подскочила к кровати и вывалила прямо на голову