Шрифт:
Закладка:
Закрыв глаза, лекарь щупал волчий череп. Он видел поврежденные кости и задетую оболочку мозга. Невероятно, что волчак не упал замертво сразу. Стоит вознести хвалу духам за то, что эта молоденькая сифа не была такой же меткой, как эрд и Вьен, убивающие одним ударом.
Повреждения медленно срастались под рукой хаванца. Мозговая жидкость возвращалась на место, вены и капилляры зарастали, возобновляя ток крови. Своим телом лекарь тоже лечил, сосредоточив вторую точку выхода дэ на грудине. Это было трудно. Люди с рождения привыкают работать только руками, но Нуска знал, что при необходимости можно совершить желаемое хоть краешком уха.
Рана на груди быстро срослась. Девушка, метавшая копья, и здесь не задела жизненно важных органов. Этот волчак был счастливчиком.
Дыхание зверя участилось, а пасть тут же приоткрылась. Нуска скосил глаза и встретился взглядом с диким зверем. Это мгновение длилось вечность. Лекарь не отводил глаз, сурово уставившись на волчака.
«Эй, я тебя тут лечу вообще-то. Хоть я и прилег на тебя, но ты же не думаешь, что я собираюсь слопать твою вонючую мохнатую задницу?»
Нуске потребовалось больше времени, чем он ожидал. Лекарь хорошо знал анатомию человека, но вот строение волчака было иным.
Прошло больше двух часов. Из-за леса начала подниматься звезда, осветив лес предрассветными лучами. В ярком красном свечении Нуска продолжал лечение, вглядываясь в мутные, но умные глаза животного. В них не было ни ярости, ни страха. Только инстинкты, призывающие выжить. Его глаза так и твердили: «Я вижу тебя. Это ты. Я в любой момент могу тебя прикончить, но для начала я должен поправиться».
Нуска не позволил себе испугаться. Наоборот, ему даже понравился этот взгляд. Люди никогда не смотрят на собеседника или противника, они смотрят сквозь него, избегая близости и контакта. Этому же зверю нечего было бояться.
Когда последние капли энергии подошли к концу, Нуска резко вскочил и отошел в сторону. Вся одежда хаванца оказалась пропитана кровью. Лекарь даже приподнял руки, показывая их зверю, словно бы тот понял этот жест.
Волчак медленно лег на живот, а затем, пошатываясь, поднялся с земли. Даже отряхнулся. От ран зверя не осталось и следа.
Нуска хмурился, а затем уловил движение за спиной. Сифа медленно подошла к нему и зашептала:
– Может, хоть сейчас поступишь как нормальный? Побежим?
– И ты правда думаешь, что он нас не догонит? – хмыкнул Нуска.
Девушка вздрогнула и так же медленно отошла в сторону. Видимо, не желала умирать первой.
Волчак продолжал стоять, пронизывая Нуску взглядом до костей. Страшный огромный зверь, чья морда была на уровне лица лекаря. О чем он сейчас думает? Чего хочет?
Внезапно волчак вскинул голову, а затем развернулся и степенным шагом стал удаляться вглубь леса. Нуска опешил. Он не будет нападать? Возможно, лекарь не до конца залечил раны, а потому этот зверь не хочет мериться силами?
«Кажется, волчаки никогда не охотятся в одиночку. Может, дело в этом?»
Нуска продолжал стоять, провожая необыкновенное существо взглядом. Этот дикий зверь запомнится лекарю надолго. Он чувствовал некое родство с животным, которое, даже истекая кровью, не желало умирать и покидать этот мир.
Возможно, Нуска именно поэтому решился помочь. Даже не потому, что этот волчак напомнил ему эрда. Необязательно молить о помощи словами – иногда достаточно одного взгляда, переполненного желанием жить.
Лекарь выполнил свой долг. А затем, когда и звук шагов волчака нельзя было различить, повалился на колени. Было только утро, а он уже измотан. Однако оставаться здесь и дальше небезопасно. Нужно двигаться вперед, но у Нуски не хватало сил даже для того, чтобы подняться.
– Итак, ты спас лесную шавку. А свое кровотечение останавливать не собираешься? – со смешком поинтересовалась сифа и села рядом, отрывая лоскуты от своих одежд. – Для чего вообще было спасать волчака? Они ведь жрут людей. Конечно, только самых слабых и беспомощных, настоящему сурии они не ровня, но я впервые вижу, чтобы кто-то рисковал своей жизнью, дабы вылечить подобную тварь.
Нуска усмехнулся и свесил голову. Позволил девушке перевязать свои раны на голове и спине. Их следовало промыть, но у лекаря не было сейчас никакого желания лечить кого бы то ни было, даже себя. И все же он поднял руку и сцепил пальцы на запястье сифы. Как и обещал, он остановил кровотечение на ее руке.
– Я и сам знаю, что это было глупо.
Девушка вздохнула и помогла Нуске сесть поближе к тлеющим углям. А затем начала подкидывать хворост, разжигая костер.
– Ну ты меня удивил. Я спасла тебя от убийцы, а ты пошел оказывать ему помощь! Ты из какой-то хаванской секты? Я вроде слышала, что есть хаванцы, которые отказываются мясо есть и даже комаров, севших на лицо, не бьют. Но ты – это что-то с чем-то! Я думаю, даже сектант на твоем месте просто сбежал бы!
Сифа много болтала. Нуска привалился к стволу дерева и стал вглядываться в светлеющее меж крон небо.
– Как далеко отсюда до обители? – перебил лекарь жужжащую без умолку девушку. Та призадумалась.
– Ну… я и сама туда иду. Как мне кажется, если отправиться сейчас, то к вечеру мы дойдем, – проговорила она, колом Нуски шевеля угли в занимающемся огне.
– Тогда нам следует идти. Следующую подобную ночь мы не переживем, – тут же отозвался Нуска и приподнялся, но затем с громким оханьем схватился за голову. Видимо, его неплохо так потрепали, но боль лекарь начал ощущать только сейчас.
– Эй! Куда ты собрался в таком состоянии! Да и вообще, назвал бы хоть свое имя, – проворчала девчонка, поднимаясь следом и придерживая хаванца за плечи.
– Нуска, – ответил лекарь, отстраняя от себя девушку. Он поспешно начал собирать в одну кучу свои пожитки.
– А что имя сложное такое? Ты что, незаконнорожденный сын какого-то фасидца? – удивилась сифа, которой явно не доставало такта. Да и в целом она мало походила на аристократку – даже обрезанные волосы говорили о том, что она не должна иметь ничего общего со знатью. – У меня вот нормальное имя. Я сифа, и зовут меня Ив.
– Так просто? – без энтузиазма поинтересовался Нуска, занятый тушением только разгоревшегося костра.
– Нет, ну родители называют меня Ивьера. Но разве это не слишком длинное имя? Кому такое понравится? – пожаловалась девушка и начала оглядываться. – Кстати… Ты меня у озера,
