Шрифт:
Закладка:
Так и стоял в непроглядной тьме, поигрывая скулами и разминая налитые тяжестью кулаки.
«Успокойся… Успокойся, придурок, она не стоит этого. Не стоит».
— Матвее-е-ва, спишь что ли? — протянул подозрительно мягко, когда девушка соизволила ответить.
— Нет! Чего тебе?
Ты посмотри, какая дерзкая. Если скажет правду, так вообще удивит, хотя…
— Много чего, и сразу, — специально провоцировал её, заставляя нервничать. Она даже не представляла, каких демонов выпустила на волю. — Ты ведь понимаешь, зачем я звоню?
И тут она всё испортила. Всё!.. Признайся, скажи правду, вот честно, перебесился бы. Ей бы точно ничего не было.
— В такое время? Я уже… разделась и… практически засыпала.
Прикусил губу до крови, пытаясь успокоиться и в привычной манере произнес:
— Угу, — солоноватый привкус привел в чувство, заставил напомнить о роли девушки в его судьбе. — Давай, милая, поднимай свой аппетитный зад и выруливай ко мне. Я скоро буду, — и тут же решил добить, предвкушая её эмоции: — И попробуй только опоздать – сразу месяц сверху.
Отключившись, затаился за углом дома и снова прикурил, не отрывая от подъезда пристального взгляда. Давал от силы минут пять, но на деле не успел сделать и двух затяжек, как к подъезду подъехало такси.
«Надо же, как оперативно» — ухмыльнулся про себя, продолжая пожирать глазами дверь. Впервые испугался. И того, что может увидеть и самого себя. Оказывается, только сейчас Студинский начал знакомиться с внутренним «я». Никогда бы не подумал, что настолько собственник.
Спустя несколько минут на улицу выбежала Лида, а следом и Сергей. Егора перекосило, стоило проследить за их объятиями.
Первым порывом было окликнуть, переполошить, броситься между ними. Едва сдержался, крепче сжав губами сигарету, и застыв каменным изваянием, до хруста сжал кулаки.
О чем говорили, не было слышно, зато прекрасно видно, с какой теплотой и душевностью происходило их поспешное прощание. От увиденного в сердце неприятно заныло, болезненно отдалось в затылок, зашумело в ушах.
Догадываться, подозревать – одно. Убедиться собственными глазами – совсем другое. Стало тошно от убийственной ревности. Стряхнул головой, прогоняя наваждение. Нихрена. Не ревность это, а самая настоящая разрушающая злость.
Как только волга сдала назад, демонстрируя плавный разворот, Егор уже знал, чем это всё закончится и ни один разумный довод не смог бы его сейчас остановить. Всего лишь на миг показалось, что это не с ним происходит, а с кем-то другим. Он не может так думать и чувствовать. Это не он. Но было уже поздно.
— Сергей! — громко позвал парня, собравшегося заходить в подъезд. — Я ведь тебя предупреждал? М? — вышел из мрачного ночного схова, и стремительно пошел в его направлении. — Что ж ты непонятливый такой.
Тарановский был настолько застигнут врасплох, что сразу не признал Студинского. Только когда тот вышел на освещенный участок, запоздало сообразил, на кого нарвался, поддавшись чувству мимолетной беспечности…
* * *
Лида уже продрогла не на шутку. Поначалу радовалась, что так легко отделалась, успев приехать первой. Даже похвалила себя за сдержанность. Не красиво, конечно, заставлять девушку ждать, вызвав к себе в двенадцать часов ночи, но это же Егор. С ним и не такое начнешь принимать за норму.
Человек вообще интересное существо. Ко всему быстро привыкает, быстро акклиматизируется. То, что раньше могло казаться неприемлемым и странным, через время начинало приобретать привычные очертания, считаться плёвым делом. Лида уже ничему не удивлялась.
Когда спустя полчаса автоматические ворота широко распахнулись, запуская во двор БМВ, она бросилась к вышедшему из салона Студинскому, передернув плечами от ночного холода.
— Егор, сколько можно ждать?! Зачем было дергать, если сам застрял хрен знает где?
Егор пьяненько улыбнулся, властно обняв Лиду за талию. На её затылок опустилась его рука, пальцы зарылись в волосы. Смотрел внимательно, цепко, с легкой, полунасмешливой, полупрезрительной улыбкой.
— Пришлось немного задержаться. Так, мелочи, не бери в голову. Замёрзла? — поинтересовался, заметив, как дрожат её плечи.
— Немного.
— Сейчас отогрею. Для меня так вырядилась? — окинул взглядом тёмно-синее пальто девушки, чёрные капронки, туфли на высоком каблуке и ещё шире улыбнулся, проследив, как суетливо забегали серо-зелёные глазки. — Да ладно, можешь не отвечать, вижу, что для меня.
Лида опустила ресницы и таинственно улыбнулась, подтверждая сказанное.
Пока шли к дому, Егор старался не смотреть на её лицо, не касаться взглядом губ, точеных скул, не видеть этих лживых глаз. Но чем больше думал о ней с Тарановским в одном ключе, тем сильнее терял способность связно мыслить. Стоило входной двери захлопнуться за его спиной, как он сходу прижал девушку к стене.
То, что Студинский "под градусом", Лида заметила ещё по телефону. Однако степень этого градуса было сложно определить. Его не шатало, не вело. Губы имели сладковато-терпкий привкус. Судя по всему, после того, как покинуть ресторан, он много курил. Но глаза. Глаза были пьяными и затуманенными настолько, что Лида засомневалась в его адекватности. Как только он сорвал с неё плащ и рывком приспустил колготки – эти сомнения подтвердились.
— Егор… да подожди же! Дай я сама, ты мне затяжек наставишь. — Перехватила крепкое запястье, и легкая дрожь предвкушения пронеслась по коже, стоило ему другой рукой нырнуть под резинку трусиков, встретившись с её желанием.
Он не позволил аккуратно избавиться от колготок. Сам стащил их и, зашвырнув куда-то в сторону, приподнял девушку над полом, набросившись на податливое тело с маниакальной жадностью. Его руки погрузились в её волосы, сжав голову ладонями, а губы впились в рот, лишая возможности сделать вдох. На своих губах Лида чувствовала злость, свирепость, жгучее стремление наказать. «За что?» — промелькнуло в затуманенной страстью голове. Впервые, за всё время их близости он был настолько озверевшим.
— Ммм, какая мокрая, — прохрипел Егор, грубо исследовав пальцами влажное лоно, чем сорвал с губ девушки болезненный стон. — И тут для меня постаралась. Да я просто счастливчик.
Лида сильнее ухватилась за Егора, проклиная свое тело за неконтролируемую реакцию. И рада была не реагировать, но ничего не получалось.
Вскрикнула, почувствовав, с каким натиском были сжаты её ягодицы. Больно. И в то же время в промежности выстрелило от мучительного наслаждения, которое Егор не спешил продлевать, ожесточенно
