Будет больно.

Я избавился от всех пороков, кроме одного, и мне надо оттолкнуть ее. Оттолкнуть, чтобы я мог вернуться домой.

Не мог позволить себе просто раствориться в стене. Открыл дверь и вышел, оставив Эмери в темноте.

Я хотел знать, что он прошептал ей на ухо у входной двери, но не мог больше задерживаться, иначе до конца ночи меня не волновало бы ничего, кроме нее.

Она меня любила.

Она меня любила.

Мир качнулся перед моими глазами.

Но это всего лишь пример того, как все делали со мной все что вздумается, будучи уверенными, будто я не могу злиться.

Дэймон чуть не убил меня. Весьма жестоким образом, после чего я едва мог ступить ногой в любой водоем, кроме ванны, но мне не потребовалось много времени, чтобы простить его.

Хотя остальным я не давал шансов.

– Уилл, – позвал Эйдин, когда я проходил мимо его комнаты.

Я остановился и напрягся.

Не хотел говорить с ним прямо сейчас, потому что дерьмо, которое он собирался мне сказать, еще больше испортило бы мне настроение. Боже, я бы все отдал за сигарету. Надеюсь, Уинтер еще не избавила Дэймона от этой привычки, иначе мне придется покупать собственные сигареты, когда вернусь домой.

Мика водил опасной бритвой по горлу Эйдина, пока тот сидел, опершись на спинку стула и запрокинув голову назад.

Войдя, я протянул руку, требуя передать мне бритву. Мика колебался всего мгновение, а затем протянул ее мне и вышел.

Стоя позади Эйдина, я продолжил с того места, где остановился Мика, сбривая следующий участок. У меня получилось лучше всех брить, поэтому он предпочитал, чтобы этим занимался я.

– Как думаешь, ты мог бы стать главным? – спросил Эйдин. – Если бы меня здесь не было?

Я сжал ручку бритвы, снова скользнув по его шее. Один быстрый удар, и я стану главным.

Он знал это.

И также считал, что поступает храбро, позволив мне побрить его, зная, как легко могу убить его одним движением, защищая Эмми и Алекс.

– Завидую, что твои друзья послали за тобой подмогу. – Он усмехнулся, глядя на меня. – Мне кажется, мои люди забыли обо мне.

– Найди людей, которые так не делают.

Провел лезвием по его челюсти, чувствуя жар его взгляда.

– Уже нашел, – сказал он.

Нас? Мы не его люди. Во всяком случае, пока нет.

– Запугивание не поможет никак выработать послушание и преданность, – сказал я. – Преданность можно только заслужить.

Эйдин замолчал, пока я брил его щеку и подбородок. Черт возьми, он знал, о чем я говорю. Мика, Рори и Тэйлор не уважали его. Они его боялись.

– Я знаю, – наконец ответил он. – Ты не смог заставить ее остаться в доме. Мне же не нужно было поднимать руку, чтобы она осталась. – Он посмотрел на меня. – Мне даже не пришлось повышать голос. Это и есть преданность.

Мое лицо дрогнуло.

– Ты владеешь ее сердцем, но сейчас ее разум принадлежит мне, – поддразнил он. – Как ты думаешь, кого будет слушать такая женщина, как Эмери Скотт?

Мне не пришлось обдумывать ответ. Дрожащей рукой провел лезвием по его верхней губе.

– Как думаешь, Эмми побежит с тобой и твоей шлюхой? – спросил он.

Я резко выпрямился, сжимая лезвие в руке и глядя на него сверху вниз.

Она не останется здесь с тобой.

– Я думаю, когда совершу побег, – сказал я, – то заберу гораздо больше, чем этих девушек.

Он засмеялся, стянул с шеи полотенце и вытер лицо.

– Она потрясающая, – сказал он. – Мне понравилось, когда она схватила тебя за горло сегодня. Многие мужчины даже не подозревают, насколько сильно они хотят, чтобы над ними доминировали. Но это так заводит. Она хорошо тебя трахнула. Она здесь ожила.

Я сжал челюсти, стараясь сдерживаться.

Он видел нас в оранжерее. Наблюдал за тем, как она скакала на мне.

Я уронил лезвие и вышел из комнаты, каждый мускул в моем теле горел.

Он не получит ее.

Бросился обратно в ее комнату, распахнул дверь и подошел к ее кровати, когда она вскочила и посмотрела на меня в свете, падающем из коридора.

– Что ты делаешь? – спросила она.

Но я не произнес ни единого чертова слова.

Схватил ее очки с прикроватной тумбочки, просунул под нее руки, взял ее в объятия и отнес в свою комнату.

Сегодня вечером я не выпущу ее из поля моего зрения.

Крепко обняв меня за шею, она глядела на меня на протяжении всего пути до третьего этажа и моей кровати.

Боже, кто ее сюда привез? Она разрушала все мои планы.